Сегодня планировалось подняться до Приюта Одиннадцати, и решить, что делать дальше. Казалось бы, чего ещё решать-то? Но ситуация была, по правде сказать, удручающая. Всё время, что мы находились здесь, Эльбрус так и не показался из-за облаков. Не добавлял оптимизма и высотный прогноз погоды, вывешенный у входа в один из пунктов проката снаряжения. На всю предстоящую неделю на вершине не обещали ничего, кроме беспросветной облачности и ветра от 20 до 35 м/с (по ветрохолодовому индексу температура, к примеру, -5 при таком ветре эквивалентна -38). Подниматься на вершину в белом мареве облаков без всякой возможности обозревать открывающиеся панорамы для меня, как для фотографа, было равносильно неудачи, да и подобного рода «хождения в тумане» в горах далеко небезопасны.
Признаться, при всём моём желании подняться на Эльбрус, я был спокоен относительно восхождения: не получится в этот раз — получится в следующий. Собираясь в Архыз, но волей случая оказавшись здесь (о том, почему так получилось смотрите в этой части), мы всё же должным образом готовы не были. Тем не менее, раз уж мы тут оказались, нужно было воспользоваться ситуацией, сделав себе хороший задел на будущее.
2. Подножье горы, где заканчивается лыжная трасса и начинаются подъёмники, выглядит так:
Здесь внизу снег не так давно растаял. И всё-таки интересно наблюдать, как с высотой увеличивается количество снега, и вступающая в свои права весна, всё больше отступает перед зимой, как будто время пошло назад.
3
4
Первая очередь подъёмников на Эльбрусе заканчивается на станции «Старый Кругозор». Вторая — на станции «Мир».
5. Сегодня, кстати, 9 мая, и самое время вспомнить тех, кто отдал свои жизни защищая Приэльбрусье.
6. Вездеходные машины — ратраки. Их устойчивость и проходимость сомнений не вызывает.
7. Отсюда идёт выше уже открытый кресельный подъёмник.
8. Следующая станция, она же конечная для подъёмников, называется «Бочки», и вот почему:
Круглые в поперечном сечении продолговатые конструкции оборудованы для жилья. Здесь располагаются в основном альпинисты, идущие на восхождение.
9. Собственно, сами «бочки» — не единственное место размещения. Встречаются и более привычные строительные бытовки, чем-то напоминающие гаражи-ракушки, только с окнами.
10. Ну и наконец, самый спортивный вариант — палатки. Но поставлены они не просто так, а специально, чтобы домики загораживали от ветра.
11. От ветра защищается каждый как может, кому не хватило места за домиками, вырыли в снегу целые траншеи. Что менее удобно, поскольку в случае метели, придется регулярно откапываться.
12. В этот день на Эльбрусе проходили соревнования по скайраннингу «Вертикальный километр». Бегуны сначала поднимались вверх до контрольного пункта, где они должны были отметиться, а затем спуститься вниз. Изначально контрольный пункт должен был находиться на вершине, но из-за непогоды, он был перенесен в седловину. То, что мы видим — это финиш.
По пути к Приюту 11 нам неоднократно встречались уже бегущие вниз спортсмены. Тогда же я стал свидетелем интересного случая, когда один из участников упал на бок, потеряв равновесие, но пробегающий мимо другой спортсмен, не раздумывая ни секунды, подбежал к нему, узнать всё ли в порядке. Упавший быстро поднялся, и они побежали вниз дальше.
Глядя на это, понимаешь, что циничность и тщеславие, приписываемое спортсменам зачастую сильно преувеличены, и нередки бывают моменты солидарности.
13. От «Бочек» вверх идет широкий, раскатанный ратраками и снегоходами снежный склон. Передвигаться по такому одно удовольствие.
14. Приют Одиннадцати на Эльбрусе выглядит менее масштабно, но более колоритно. Жилья меньше, снега больше. Высота немногим более 4000 метров.
15. Мы уже примерно на одном уровне с большинством противоположных вершин. А ближайший отрог с постройками — это обсерватория, где мы не так давно были.
Здесь, несмотря на плотные облака, яркости было достаточно, чтобы надеть темные очки.
16. Бабочки и другие насекомые тут, конечно, не водятся, их заносит сюда ветрами из теплых долин.
17. Сейчас на Приюте 11 должны располагаться наши друзья из турклуба, которых мы встретили в первый день.
18. Искать их долго не пришлось. Заглянули в ближайший домик, заваленный по крышу снегом, и тут же знакомые люди.
Они были слегка взволнованы, потому как несколько человек из их команды сегодня утром отправились к вершине. Как они уже сами рассказали нам позже, удалось подняться только до седловины, не увидев из-за облаков, ровным счетом, ничего. Можно было не ходить вовсе, но через день они уезжали, и возвращаться ни с чем им очень-то не хотелось.
19. От Приюта 11 уже просто так мы поднялись выше, до самой нижней границы облаков. В тумане на фоне камней ещё можно разглядеть маленькие фигурки людей.
В случае с нашими друзьями всё довольно ясно, но что делать нам? Вариантов не много. Ещё несколько дней до отъезда побыть здесь, тщетно надеясь на улучшение погодных условий, либо вернуться вниз и сделать ещё пару радиальных выходов. Второй вариант сейчас прельщал больше, ведь можно было что-то делать, а не сидеть в ожидании сложа руки.
20. Общий вид «Бочек» по дороге обратно.
21
О том, что было далее смотрите в следующих частях:
Поляна Нарзанов. Часть 8
Гора Эльбрус и сюрпризы за день до отъезда. Часть 9
Рано закончившийся поход в Архызе. Часть 1
Пятигорск, гора Машук. Част 2
Терскол. Часть 3
Водопад Девичьи косы недалеко от Терскола. Часть 4
Поход к обсерватории. Часть 5
Гора Чегет. Часть 6
nordhot.ru
Дедушка русского альпинизма
Как ни странно, но столь знаменательное для отечественного альпинизма понятие «Приют 11» связано с иностранцем – уроженцем Швейцарии Рудольфом Лейцингером (1843-1910). Страстный альпинист и поклонник горных вершин, а как иначе мог относиться к горам рожденный в Швейцарии молодой человек, был беззаветно влюблен в горный Кавказ. Возможно, именно эта страсть и стала причиной его переезда в Россию в 1863 году. Добившись колоссального успеха в промышленной и финансовой деятельности, уже в 1888 году он переезжает в Пятигорск – поближе к столь желанному Эльбрусу. Для города Лейцингер делал так много, как мог: основал Цветник, заложил трамвайную линию, отдал свою усадьбу под штаб Кавказского Горного общества, всячески поощрял увлечения молодежи альпинизмом.
Уроженцу живущей туризмом Швейцарии Пятигорье представлялось подобной же туристической меккой. Именно поэтому Лейцингер столь активно занимался развитием края, прокладыванием туристских троп, строительством хижин для восходителей, выпуском Ежегодника КГО со статьями известных ученых и топографов.
Именно группой экскурсантов, состоящей из одиннадцати человек, в 1909 году во время восхождения по тропе от поляны Азау к Восточным склонам Эльбруса был заложен будущий «Приют одиннадцати». Вряд ли кто-то из 11 восходителей того похода подозревал, сколь символичной окажется их шутливая надпись на камнях возле разбитых палаток. Сам Лейцингер одобрил это место для будущей стоянки, столь же положительно он отнесся и к названию – «Приют 11». Символично, что такой важный шаг в истории развития альпинистского движения Кавказа был сделан при жизни «Дедушки русского альпинизма», как после смерти в 1910 году стали именовать господина Лейцингера.
Приют одиннадцати: от времянки для монументального строения
В 1929 году на Эльбрусе, на месте, отмеченном как «Приют 11», была возведена обшитая железом деревянная будка, которой, впрочем, оказалось недостаточно для большого количества желающих подняться на вершину по этому маршруту.
На стены этого некрепкого на вид здания также была перенесена символичная надпись «Приют одиннадцати». Но уже в 1932 году будка была заменена бараком, вмещавшим не более 40 туристов, с плоской крышей, на которой размещали палатки из-за невозможности разместить всех желающих в самом здании. Но строительство полноценного здания базы для альпинистов началось только в 1937-38 годах, когда необходимость в большом и вместительном помещении стала наиболее остро.
Всемирно известный «Приют одиннадцати» был спроектирован известным альпинистом, архитектором и строителем дирижаблей Николаем Поповым. Видимо, именно поэтому здание напоминало этот воздушный транспорт своей формой.
Трудно осознать, с какими сложностями и проблемами столкнулись строители в процессе возведения новой базы. До начала подготовки площадки и собственно возведения максимально комфортабельного в подобных условиях убежища необходимо было доставить к месту строительства взрывчатку, геодезические инструменты и прочее. Груженые караваны ослов потянулись по опасным тропам только после ухода последних туристов. Середина 1937 года оглушила Восточный склон великой горы мощными взрывами подготовительных работ, активность которых позволила достаточно быстро расчистить площадку для будущего строения. Очередная сложность состояла в том, что доставить материалы для возведения здания по тому же пути было практически невозможно, а если и возможно, то это отняло бы не менее пяти лет.
Исследователями было принято решение о возведении надежных мостов между трещинами в леднике на другой стороне склона, где рельеф был более пологим. Быки, лошади, ишаки, сани, повозки и прочие средства – все использовалось для того, чтобы как можно быстрее доставить необходимые материалы. Особенности погоды заставляли работать только ночью и утром, когда дорога была скована морозом.
Уже к концу осени 1938 года на склоне вырисовывался силуэт жилого здания, который был оснащен и котельной, и дизельной. Сами строители не уставали восхищаться чудом инженерной мысли великого Попова, который смог создать нечто столь великое, полезное и рациональное для будущих поколений альпинистов. Монументальный первый этаж был возведен из дикого камня, а второй и третий, формой напоминавшие не то надутый дирижабль, не то кабину автобуса, представляли собой деревянный каркас, наполненный плитами-утеплителями и оббитый оцинкованным железом.
Удобные комнаты на 2-8 человек, рундуки для личных вещей, душевые, кухня, водоснабжение, канализация и отопление – выстроенная база ничем не напоминала первый «Приют 11», а скорее походила на первоклассную гостиницу с уникальным видом из окна.
Трагедия приюта 11
Просуществовал «Приют 11» не столь долго, как планировали его создатели. Оставшись невредимым во время Великой Отечественной войны, простояв заброшенным вплоть до 1957 года, он принимал туристов вплоть до трагических событий 16 августа 1998 года. Трагическая случайность (по одной из версий на огонь вместо кастрюли с водой была поставлена емкость с бензином) привела к практически полному разрушению здания из-за огня.
К счастью, человеческих жертв удалось избежать, равно как и серьезных травм. Потерю вещей и снаряжения альпинисты восприняли стоически, а вот гибель самого здания оказалась для многих серьезным ударом.
Нарушения техники безопасности приписывают как венграм, путешествующим без сопровождения, так и чешским туристам с российским гидом. Однако официальные обвинения никому не были предъявлены, поскольку весомых доказательств нет.
Сегодня на Эльбрусе «Приют одиннадцати» ничем не напоминает то великолепное и монументальное здание, которым оно было задумано. Руины и обгоревшие обломки былой славы хоть и защищают туристические палатки от урагана и снега, но не могут подарить им былого тепла и уюта. В настоящее время строительство новой гостиницы, проект которой отдаленно напоминает осовремененный «Приют», продолжается достаточно медленными темпами. Альпинисты России и всего мира не теряют надежды вновь увидеть расцвет этого региона, а новенькая база должна стать финальной точкой, которая ознаменует верность идеалам Лейценгера, Попова и сотен других сподвижников русского и мирового альпинизма.
zextrem.com
Сколько уже информации о ВОВ распространено, экранизировано и стало легендой. Однако до сих пор многие находят для себя ранее не известные события этой войны. Вот как я например только что познакомился с событиями Великой Отечественной Войны на Эльбрусе.
Это произошло почти как у Высоцкого. Он повёл свой отряд наверх, в облака — и не вернулся из боя. Пропал. Но в этот раз случилось почти чудо. Лейтенант Гурен Григорьянц — защитник Эльбруса — через 70 лет всё же вернулся.
В песне Владимира Высоцкого бой шёл между двумя отрядами альпинистов. Но летом 42-го вышло иначе.
Гурен Григорьянц альпинистом не был. Заведующий парикмахерской при банно-прачечном комбинате — трудно придумать более далёкую от гор профессию. Но так уж сложилось, что его судьба оказалась неотделима от льдов Эльбруса. В самом прямом смысле этого слова.
«Приют 11»… высота чуть больше четырёх тысяч метров. Долгие годы это была самая высокогорная гостиница в СССР и России.
В августе 1942-го её заняли немецкие горные егеря. После этого они установили на Эльбрусе нацистские флаги и активно использовали этот факт в пропаганде, «подтверждая» успехи на Кавказе. Однако фактически горные перевалы крепко держали советские войска, которые неоднократно пытались выбить противника из «Приюта 11» и с прилегающих высот.
В конце сентября 1942 года против отборных бойцов дивизии «Эдельвейс» в атаку бросили солдат 242-й горнострелковой дивизии. Защитники успешно отразили первую попытку егерей прорваться по Баксанскому ущелью. Тогда командование оперативной группы решило попытаться атаковать. Части 63-й кавдивизии сменили на перевалах бойцов из 242-й горнострелковой.
Немецкий солдат охраняет «Приют 11»
По плану советские силы должны были выбить немцев с перевалов Чипер-азау, Чвибери, Хотю-тау и самого Эльбруса: базы «Кругозор» и гостиницы «Приют 11».
Кроме горнострелков на Эльбрусе должны были действовать бойцы особой группы отрядов НКВД, в которые входили опытные инструкторы‑альпинисты.
Вечером 26 сентября на склонах самой высокой горы Европы вспыхнул бой. 27 сентября наблюдатели заметили: противник численностью до 40 человек перешёл с базы «Кругозор» на перевал Чипер‑азау.
Да и наши артиллеристы обнадёжили: в районе «Приюта 11» они накрыли два вражеских станковых пулемёта и миномёт, что облегчало предстоящий штурм.
На следующий день горнострелкам предстояло атаковать немцев на перевалах Чвивери и Чипер-азау. А отдельному отряду, сформированному из лучших бойцов 897-го горнострелкового полка, поставили задачу наступать на «Приют 11» и овладеть им.
Гурен Григорьянц
Всего их было 102 человека, включая командира — лейтенанта Гурена Григорьянца.
Сам офицер был из 214-го кавполка. Поэтому часто пишут, что и вся рота была кавалерийской. Но кавалеристами были только разведчики и командир, уже воевавшие на Эльбрусе.
Вечером 27 сентября отряд лейтенанта Григорьянца начал свой путь к леднику Эльбруса.
Обычно на Эльбрусе туман считается одной из главных опасностей. Вот ты любуешься пронзительно-синим небом и вершинами вокруг — а через несколько минут всё вокруг уже затянуто мглой. И каждый шаг — словно по минному полю. Не дай бог сбиться с тропы и угодить в ледовую трещину.
Рассеявшаяся мгла, которая могла облегчить наступление группы, обнаружила бойцов. Завязался бой.
Из оперативной сводки №23 штадива 242:
«Группа Григорьянца в количестве 102 человек на подступах к ПРИЮТ ОДИННАДЦАТИ была встречена ружейно-пулемётным и миномётным огнём противника, понесла большие потери, попала в окружение, из которого вышли 4 человека. Григорьянц ранен в обе ноги, остался на поле боя, судьба его неизвестна.»
Немецкий егерь дивизии «Эдельвейс» у «Приюта 11»
Основные бои в те дни шли за перевал Чвивери. Вечером 30 сентября горнострелки выбили с него егерей. Но через сутки немцы подтянули дополнительные силы и отбили перевал обратно.
А подробности о схватке за «Приют 11» в дивизии узнали от вышедших к своим раненых.
Из доклада начальника штаба 242 горнострелковой дивизии следует, что бойцы Григорьянца, несмотря на превосходство врага в численности и технике, продолжали продвигаться вперёд. Они не сдавались, даже когда в живых осталось около трети отряда.
«Остатки бойцов залегли и вели бой до 14.00 28.09.42 г.
Пользуясь превосходством в живой силе и большой насыщенности огня, противнику удалось окружить остатки отряда. Из отряда вышел только один раненый комиссар (политрук Елисеев) и три раненых бойца. Высланный на помощь отряд был встречен огнём противника на пути и не смог оказать помощи группе лейтенанта Григорьянца».
Обычно пишут, что лейтенанта представили к награде посмертно. Но на самом деле представление к ордену Красной Звезды подписали ещё за две недели до его гибели. «Продолжает нести боевую разведку», «действует решительно и смело». Там, в этих строках, офицер ещё жив. А вот получить орден он уже не успел.
Долгое время единственным свидетельством о дальнейшей судьбе Григорьянца считался рассказ немецкого командира Эльбрусского участка обороны, майора Ханса Майера. В своих воспоминаниях он рассказал про бой с группой опытных альпинистов, которые три дня поднимались на Эльбрус по северному склону. Немец упомянул и о взятом в плен командире — раненом лейтенанте. И о якобы застрелившемся комиссаре.
Считалось, что раненый офицер, о котором упоминал Майер — и есть лейтенант Григорьянц. Но, скорее всего, для немецкого командира в один бой слились атаки двух групп — горнострелков и отряда НКВД под командованием старшего лейтенанта Максимова. Ведь командир горнострелков так и остался на поле боя.
Возвращение
В 2014 году подтаявший ледник Эльбруса отдал то, что хранил более 70 лет. Альпинистская разведрота спецназа 34-го разведывательного батальона Южного военного округа (ЮВО) и местные поисковики обнаружили тела погибших в 42-м бойцов.
Документов при нём не было, но сохранились наколки на руках и предплечье, явно указывающие на криминальное прошлое. Много ли офицеров были ранее осуждёнными?
Покопавшись в архивах, поисковики выяснили: Гурен Агаджанович Григорьянц в конце 20-х провёл в тюрьме четыре года, после чего был освобождён со снятием судимости.
Памятник защитникам Приэльбрусья
Сомнений в том, что нашли именно его, не оставалось.
Он вернулся из боя через 70 с лишним лет. И снова лёг рядом со своими бойцами — в братской могиле около памятника защитникам Приэльбрусья в посёлке Терскол.
[источники]источники
https://warhead.su/2018/04/24/boy-za-priyut-11-i-komandir-vernuvshiysya-cherez-70-let
А знаете ли вы, что делает Штанга на вершине Эльбруса?
masterok.livejournal.com
Сейчас по всему миру много необычных отелей — их переделывают из старых заводов, маяков, самолетов, строят из снега и льда, водружают на деревья или спускают под воду. Гораздо меньше отелей, которые имеют долгую и интересную историю, особенно — горных отелей. Но их тоже немало, так как история туризма, альпинизма и горнолыжного спорта длинна, и путешественникам всегда нужен максимально уютный и соответствующий обстоятельствам ночлег. В этом смысле отель «Приют одиннадцати» на Эльбрусе — пожалуй, самый легендарный в нашей стране.
«Приют» расположен на юго-восточном склоне Эльбруса на высоте 4130 метров и считается одной из самых высокогорных гостиниц мира. Его история долгая, насыщенная событиями и легендами.
В 1909 году одна из групп экскурсантов Кавказского горного общества, основанного в Пятигорске швейцарцем Рудольфом Рудольфовичем Лейцингером, в составе 11 человек совершала плановый поход на Эльбрус. Группа разбила временный лагерь на высоте 4130 метров. Крупные камни защищали его с востока и с севера, как естественные стены, и участники экспедиции соорудили еще одну защитную стенку. Они взяли с собой небольшой запас краски, чтобы сделать на вершине Эльбруса памятную надпись, и этой краской на камнях около своего лагеря написали «Приют 11».
Через 20 лет, летом 1929 года, известный российский альпинист В. А. Раковский построил на этих скалах деревянную хижину-будку, обил ее железом и перенёс на ее стены надпись — «Приют 11».
В 1932 году построили барак на 40 человек. Из-за недостатка мест палатки иногда ставили прямо на плоской крыше здания — при плотном размещении там помещалось ровно четыре «памирки».
В сезон 1937-1938 годов начались геодезические, взрывные и строительные работы «Приюта одиннадцати». В итоге в 1938 г. на месте барака возвели трёхэтажное здание, которое простояло 60 лет. Новый «Приют» был возведен за один сезон с помощью местного населения — люди помогали поднимать материалы к месту строительства.
Здание гостиницы по форме напоминало дирижабль. Основной корпус гостиницы, овальной формы, имел три этажа. Первый — из дикого камня, второй и третий — каркасного типа, из деревянных деталей. Для утепления по всему периметру здания под листами железа прокладывались специальные теплоизоляционные плиты.
На первом этаже находились кухня, душевые комнаты и складские помещения. На втором и третьем этажах — жилые помещения. Комнаты-каюты были оборудованы откидными двухъярусными полками вагонного типа с расчетом на 2-8 человек. Для хранения личных вещей и снаряжения имелись рундуки. Стены и потолки были отделаны линкрустом (прим.: линкруст, часто называемый Линкруста (Lincrusta) — это обои с нанесенным рельефом, который создает впечатление лепнины и выглядит благородно и дорого), а паркетные полы покрыты лаком. Под потолком сияли люстры. Имелось центральное отопление, работал водопровод и канализация. Была установлена кремлёвская «вертушка» и построена баня, которую разрушили во время Великой отечественной войны.
На втором этаже была оборудована столовая, вмещавшая до 50 человек. По мнению специалистов, гостиница по комфортабельности напоминала первоклассный отель.
Во время Второй мировой войны «Приют одиннадцати» стал чуть ли не центром военных действий. Гитлеровцы стремились на Кавказ. На покорение Эльбруса была брошена 1-я горнострелковая дивизия «Эдельвейс» — она состояла из солдат с большим опытом ведения боевых действий в высокогорных районах. Многие из этих солдат до войны приезжали в Приэльбрусье для изучения местности, останавливались в приюте, поднимаясь на вершину. И 17 августа 1942 года немецкие горные стрелки, проникнувшие в Приэльбрусье через перевал Хотюта, без единого выстрела заняли «Приют».
Заняв гостиницу, немецкие егеря взошли на Эльбрус и установили там фашистские флаги. Гитлеровская пропаганда использовала это символическое событие как демонстрацию победы на Кавказе. Но Кавказ не был покорён. Практически все перевалы Главного Кавказского хребта успешно обороняли советские войска, не пропустив противника к Чёрному морю.
В последующем советские войска предпринимали неоднократные попытки выбить немцев из «Приюта». Однако, благоприятная для обороны местность и хорошо укреплённые позиции немецких войск не позволили это сделать. Всего в этих боях погибло около сотни советских солдат. После поражения немецких войск под Сталинградом обстановка на Кавказском фронте сильно изменилась. Немецкие войска были вынуждены оставить Кавказ из-за угрозы окружения.
10-11 января 1943 года немецкие горно-стрелковые части покинули верховья Баксанского ущелья и ушли из «Приюта 11». 9 февраля 1943 года группа советских альпинистов в составе 20 человек поднялась к «Приюту», чтобы снять нацистские знамёна с вершин Эльбруса. Здание приюта было повреждено бомбами, фасад исковеркан, крыша с дизельной станции снесена взрывом. Метеорологическая станция разрушена. Здание частично было забито снегом, так как егеря выломали рамы на дрова. В скалах вокруг приюта валялись боеприпасы и оружие. Продуктовые склады оказались взорванными или были залиты керосином. 13 февраля 1943 в условиях плохой погоды были сняты остатки установленных немцами знамён с Западной вершины, а 17 февраля с Восточной.
После войны на третьем этаже приюта был создан небольшой музей. Многочисленные группы альпинистов из разных стран останавливались в приюте перед восхождением на Эльбрус. Увы, 16 августа 1998 г. «Приют одиннадцати» сгорел из-за несоблюдения правил пожарной безопасности. Фактически, «Приют» прогорел до морены.
В 2004 году был построен новый приют на склоне Эльбруса на высоте 4100 м — переоборудованный из дизельной сгоревшего «Приюта одиннадцати» (Дизельхат). Те, кто туда не помещается, ставят палатки за каменными стенами сгоревшего здания.
Постройку нового «Приюта» взял на себя частный инвестор и добровольцы — они планируют восстановить старый облик, используя новые технологии. Однако, сроки окончания строительства неизвестны.
Источник:
skistop.ru
К первой части
Ко второй части
К третьей части
К четвёртой части
В пятой части отчёта мы пойдём выше. Ночёвка на «Бочках», визит – в жуткую пургу – на «Приют 11», а также попытка взойти на вершину, прерванная погодой. В общем, есть что вспомнить.
В районе 3700 метров на Эльбрусе есть целых три приюта – «Бочки», «Мария» и Leaprus. «Мария» — это несколько вагончиков на 50 метров выше бочек; Leaprus – это новый крутой приют, построенный итальянцами буквально в 2013 году (мы его видели издалека) тоже чуть выше «Бочек». Но нас интересовали именно «Бочки», потому что они – часть легенды Эльбруса. Просто в 1980-х годах на высоту 3780 метров заволокли девять жилых модулей (вагонов-бытовок) ЦУБ-2М, расширили до 6 мест и сделали из них домики.
Подняться к «Бочкам» можно на кресельной канатке. Она работает не всегда, нам приходилось и на ней ездить, и пешком ходить от «Мира».
Дорога пешком выглядит так:
Сами по себе «Бочки» — это комплекс, в который, помимо цистерн-домиков входят разные вагончики, палаточные городки (очень странно в снегу выглядят), технические сооружения, раскиданные по плоской площадке на горе.
Мы провели на «Бочках» две ночи. Первую ночевали в вагончике вот такого типа:
Внутри вагончика.
Вот вид почти от нашего вагончика на «Бочки». Справа вагончик-столовая. Кормят очень вкусно, мы прямо в полном были восторге и радости.
В столовой висят рисованные карандашом портреты всяких гидов и альпинистов. Особенно доставляет второй слева портрет.
Храм экстремальной дефекации.
Дорога к «Приюту 11».
В первый вечер была удивительно хорошая погода, сменившаяся лютым нечеловеческим бураном с заносами.
Вид на кафе «Бочек».
Современное блочное кафе стоит на фундаменте явно довоенного происхождения – из неровных камней и деревянных балок. Так же построена бывшая дизель-станция 1939 года при «Приюте 11». Происхождения этого фундамента я в сети не нашёл. Это фото сделано во второй наше пребывание в «Бочках», уже буран, видимость метров 50.
Но в хорошую погоду отсюда великолепные виды.
Мы выше виденной нами в первом отчёте обсерватории Пик Терскол.
Минутка самолюбования.
Как сделать селфи в горах: краткая инструкция от Дины Б.
Вторую ночь мы жили непосредственно в бочке. Снег у входа.
Отдельно стоящая цистерна.
Второй храм экстремальной дефекации. За ним – какой-то вечный недострой.
Я у цистерн.
Внутри каждой цистерны есть тамбур и 6 спальных мест.
Когда одна опора падает, её так и оставляют.
Какая-то адская хижина – кто-то когда-то построил, и ничего, эксплуатируется.
На второй день в целях акклиматизации мы пошли смотреть на то, что осталось от легендарного «Приюта 11», сожжённого долбоёбами в 1998. Была метель, видимость была так себе.
Это наш гид Антон. Очень прикольный персонаж, альпинист и гид в третьем поколении. Когда Антон идёт, он в голос поёт (а нам, простым, даже говорить тяжко на таких высотах) всякие ритмичные песни, причём в основном клёвые, свой человек. Очень хотелось подпевать песням Олега Медведева, но не получалось. И e_vin, привет тебе, «Корсары» там тоже были.
Тем временем погода ухудшалась, а видимость скатывалась к нулю.
Камраден стали похожи на зомби во время химической войны.
Где-то в районе 4000 метров мы растянули флаг «Популярной механики».
А потом пришли, наконец, к «Приюту 11» (4130 м). Собственно, самого приюта, построенного в 1939 году, уже нет. Зато сохранилось новоперекрытое здание, которое некогда было при нём дизель-станцией. Сейчас там какая-то администрация сидит, и переночевать можно.
Ратрак стоит.
Очередной храм экстремальной дефекации.
Делаешь такой своё дело, а рядом – бездна.
Кладка 1930-х годов.
Сам приют бы чуть выше. Там, где фундамент 2001 года постройки виден, там он и был.
Если кто не знает, то «Приют 11» выглядел вот так – очень была стильная штука в стиле то ли авангарда, то ли конструктивизма.
Вид сверху на бывшую дизель-станцию.
В 2001 году начали строить новый «Приют 11». Но это, как известно, Россия. Поэтому деньги распилили и ничего, кроме фундамента, не построили.
Помимо фундамента, тут есть скала памяти павших альпинистов.
Таблички очень разные, повешены в разное время. Вот соседствует мемориальная доска защитникам Кавказа и доска в память об инструкторе Сане Трофимове, погибшем на спуске в 1995 году.
Слегка безумные люди раскладывают около «Приюта 11» палаточный лагерь. Видимости никакой, метель, жесть. Антон радостно рассказывает о том, что снежная пещера безопаснее палатки, разве что по ней может, не заметив, проехать ратрак.
По ледяным наростам на камнях можно понять направление ветра.
Напоследок мы ещё разок сфотографировали флаг «ПМ» на фоне станции.
По дороге назад к «Бочкам» мы нашли замёрзшую бабочку. Впоследствии мы находили ещё много таких – их заносит сюда восходящими потоками, и они уже не могут спуститься вниз, погибают тут.
Идём вниз. Встречаем идущих вверх.
По дороге я снял классическую трещину-трупосборник. Ледник подтаивает, обнажается. Провалиться в такую трещину – и всё, бай. Чтобы вы представляли себе масштабы, скажу, что человек может вот в эту трещинку посередине провалиться, не коснувшись краёв. Это снято на максимальном зуме.
Вид снизу на приют (сделан в другой день, когда было чуть яснее).
Последняя часть нашей эпопеи – это восхождение. Оно, прямо скажем, не задалось, потому то 9 мая был лютым днём, когда МЧСники всех разворачивали на 5200 и дальше не пускали. И немудрено, потому что во время восхождения я сделал самую гениальную фотографию в своей жизни. Итак, вид на Эльбрус 9 мая 2014 года.
Камраден.
Когда ветер чуть сдувал метель и туман, в течение секунд что-то было видно. Ёрл вот поднимается. Это где-то на 5000.
Шли от вешки до вешки, в молоке. Когда спускались обратно, вешек от одной до другой видно не было, мы растягивались в цепочку и кричали друг другу: «Вижу! Ко мне!»
А это поднимаются спортсмены-скайраннеры. Они от поляны Азау до вершины доходят за 3,5 часа – но в тот день их тоже на 5200 разворачивали.
Судейский чекпойнт. Тут мы отдыхали перед спуском.
В общем, все окрестности я изучил и в следующий раз буду готов. Пойду в сезон (июль-август), никакого больше мая с его переменчивой погодой. Потому что горы, чёрт бы их побрал, не отпускают. Надо взойти.
Оглавление путешественных заметок с фотографиями и можно посмотреть в оглавлении моего Живого Журнала.
nostradamvs.livejournal.com
Предыстория[править | править код]
Место, где расположен Приют 11, получило название в 1909 году[1]. В 1909 году одна из групп экскурсантов Кавказского горного общества (КГО), основанного в Пятигорске Р. Р. Лейцингером, в составе 11 человек совершая плановый поход на Эльбрус установила временный лагерь в районе скальной гряды, где впоследствии будет возведено здание «Приюта 11-ти». Группа имела небольшой запас краски для того, чтобы на вершине Эльбруса сделать памятную надпись на камнях, и этой краской на камнях, где был их лагерь, была сделана надпись «Приют 11». Через 20 лет, летом 1929 года, известный советский альпинист В. А. Раковский построил на этих скалах деревянную, обитую железом хижину, и перенёс на неё надпись — «Приют 11-ти». Это было довольно просторное здание, способное вместить 40 человек.
Строительство трехэтажного высокогорного отеля[править | править код]
Автором проекта и руководителем строительства высокогорного трёхэтажного отеля, способного единовременно принять более 100 человек, на месте этой хижины был инженер, строитель первых отечественных дирижаблей, архитектор и альпинист Николай Михайлович Попов. Место для строительства нового здания было выбрано чуть выше существовавшей на тот момент хижины. Строительство гостиницы началось ранней весной 1938 года. Между «Ледовой базой» (так назвали место окончания дороги на Эльбрус) и старым «Приютом 11-ти» были наведены мосты через ледниковые трещины, через которые шли караваны с различным строительным грузом. Доставка грузов начиналась с самого раннего утра, пока солнце не растапливало накатанную снежную дорогу. К осени 1938 года здание жилого корпуса, дизельная и котельная были практически готовы. Здание гостиницы напоминало по форме дирижабль. Верхняя часть была скруглена, чтобы противостоять мощным ветрам и штормам. Для ветронепроницаемости стены были обиты листами оцинкованного железа. Основной корпус гостиницы овальной формы имел три этажа: первый — из камня, второй и третий — каркасного типа из деревянных деталей. Для утепления по всему периметру здания были проложены специальные теплоизоляционные плиты. Отделка внутренних помещений продолжалась до глубокой зимы, когда с наступлением морозов пришлось прекратить работы и увести вниз всех рабочих. На следующий год работы были возобновлены и осенью 1939 года гостиница приняла первых посетителей.[2]
Устройство гостиницы[править | править код]
Приют одиннадцати в течение многих лет имел статус самой высокогорной гостиницы Европы. На первом этаже находились кухня, душевые комнаты и складские помещения. На втором и третьем этажах были жилые помещения. Комнаты были оборудованы откидными двухъярусными полками вагонного типа и были рассчитаны на 2-8 человек. Для хранения личных вещей и снаряжения имелись сундуки. Стены и потолки были отделаны линкрустом, а паркетные полы покрыты лаком. Под потолком светили люстры. Было сделано центральное отопление, работал водопровод и канализация. Имелась кремлёвская «вертушка» и баня (разрушена во время Великой отечественной войны). На втором этаже была оборудована просторная столовая, одновременно принимавшая 50 человек. По мнению специалистов, гостиница по комфортабельности напоминала первоклассный отель. Один из его первых посетителей в шутку назвал его «Отель над облаками». В дальнейшем это название так и прижилось.[3]
В годы войны и послевоенная история[править | править код]
Военные действия в районе Приюта Одиннадцати[править | править код]
17 августа 1942 года немецкие горные стрелки, проникнувшие в Приэльбрусье через перевал Хотютау, под командованием капитана Грота без единого выстрела заняли Приют 11[4][5]. В этот день 17 августа 1942 года на приюте 11 находились начальник метеорологической станции А. Ковалев, его жена — метеоролог З. Ковалева и радист Я. Кучеренко. Метеорологи продолжали работать на станции, так как никаких указаний из Пятигорска не поступало. В этот же день из Баксанского ущелья к ним поднялась группа разведчиков в составе трёх человек, посланная командованием советских подразделений, находившихся в то время в Баксанском ущелье. Около 10 часов зимовщики и разведчики заметили, что с перевала Хотю-Тау движется колонна немецких егерей. Часть из них направилась к Старому Кругозору, другая — к Приюту Одиннадцати. Учитывая неравенство сил, они решили спуститься в Баксанское ущелье, захватив с собой наиболее ценное оборудование. Под покровом облаков в обход «Старого Кругозора» они незамеченными спустились в Азау. По немецкой версии событий этого дня, вызывающей большие сомнения, приют оборонял отряд киргизских горных стрелков с русскими командирами в составе 45 человек. Командир немецких егерей капитан Грот с белым платком в руке, без оружия, поднялся к приюту и якобы уговорил оборонявшихся без боя покинуть приют[6]. Так или иначе, приют 11 был занят немцами без единого выстрела.
Заняв гостиницу немецкие егеря совершили восхождения на Эльбрус и установили там нацистские флаги. Гитлеровская пропаганда использовала это символическое событие, как демонстрацию победы на Кавказе. Однако фактически Кавказ не был покорён. Практически все перевалы Главного Кавказского хребта успешно обороняли советские войска, не пропустив противника к Чёрному морю. В последующем советские войска предпринимали неоднократные попытки выбить немцев с Приюта Одиннадцати[7]. Однако, благоприятные для оборонявшихся условия местности и хорошо укреплённые позиции немецких войск не позволили это сделать. Всего в боях за приют погибло около сотни советских солдат.[8]
После поражения немецких войск под Сталинградом обстановка на Кавказском фронте сильно изменилась. Немецкие войска были вынуждены оставить Кавказ из-за угрозы окружения. 10-11 января 1943 года немецкие горно-стрелковые части покинули верховья Баксанского ущелья и ушли с Приюта Одиннадцати.
Группа советских альпинистов, воевавших на Кавказе, в составе 20 человек под руководством А. М. Гусева поднялась на Приют Одиннадцати 9 февраля 1943 года для выполнения приказа командования Закавказского фронта по снятию нацистских знамён с вершин Эльбруса. Здание приюта было повреждено бомбами, фасад его весь изрешечен пулями, исковеркан осколками, крыша с дизельной станции снесена взрывом. Все это — следы ударов с воздуха. Метеорологическая станция была разрушена немцами. Здание частично было забито снегом, так как егеря выломали рамы на дрова. В скалах вокруг приюта валялись боеприпасы и исковерканное оружие. Повсюду видны были многочисленные полуразрушенные укрепления и огневые точки. Продуктовые склады оказались взорванными или были залиты керосином.[9]
13 февраля 1943 в условиях плохой погоды были сняты остатки установленных немцами знамён с Западной вершины, а 17 февраля — с Восточной вершины.
В послевоенные годы[править | править код]
В 1949 году «Приют Одиннадцати» был передан в аренду на пять лет Академии наук СССР. В том же году дорожники заново построили автомобильную дорогу между Терсколом и «Ледовой базой», разрушенную за годы войны оползнями и обвалами. В это же время эльбрусская экспедиция Академии наук приступила к восстановлению Ледовой базы и Приюта одиннадцати. Ремонт и реконструкция Приюта одиннадцати потребовали значительных усилий[10].
В 1950 году на Старом Кругозоре выстроили каменный домик, служивший промежуточной базой при подъёме на Приют Одиннадцати, и восстановили приют на седловине Эльбруса, для ремонта которого доставили около двух тонн разных стройматериалов.
Осенью 1951 года от Терскола до Приюта Одиннадцати протянули линии высоковольтной электропередачи. Провода ЛЭП были изготовлены по специальному заказу из стального 8—10-миллиметрового троса для того, чтобы они могли выдержать ураганные ветры. Опоры ЛЭП проходили по леднику. В 1952 году ЛЭП была разрушена из-за зимнего передвижения ледника. Отдельные мачты провалились в трещины и на поверхности ледника были видны только их верхушки. К зиме 1952 года Эльбрусская экспедиция перевела свою обсерваторию с «Приюта одиннадцати» на «Ледовую базу», куда грузы завозились на автомашинах-вездеходах. Это позволило отказаться от дорогостоящей транспортировки груза по ледникам яками и лошадьми.
В течение всех лет после окончания Великой Отечественной войны Приют Одиннадцати служил местом, откуда совершали восхождение на Эльбрус многочисленные группы альпинистов из разных стран мира. На третьем этаже усилиями энтузиастов был создан музей.
16 августа 1998 года практически бесхозный «Приют 11» сгорел[1] из-за нарушений правил пожарной безопасности[11], предположительно, туристом из Чехии и российскими гидами. В 2001 году первых восходителей принял новый приют, построенный на месте старой дизельной станции. В настоящее время старое сгоревшее здание полностью разобрано. Бывшая дизельная станция переделана в приют на 50-70 мест, вокруг бывшего здания «Приюта 11» и здания Дизельной Станции установлено два десятка жилых вагончиков-бытовок, а также построен приют Мария. Чуть выше «Приюта 11» находится камень-мемориал альпинистам, погибшим на Эльбрусе.
Изображение в кино[править | править код]
- Кадры с изображением трёхэтажной гостиницы можно увидеть в документальном фильме «Товарищи под знаком Эдельвейса» («Kameraden unterm Edelweiß»), реж. Вольфганг Гортер, 1943 г.
- В начале и конце фантастического фильма «Дознание пилота Пиркса», 1979 г.
- «Горные стрелки» — 7-я серия из цикла фильмов «Освободители», 2010 г.
- «Битва за Кавказ» — 8-я серия из цикла фильмов «Великая война (документальный цикл)», 2012 г.
Топографические карты[править | править код]
- Лист карты K-38-25 Сгуриши. Масштаб: 1 : 100 000. Указать дату выпуска/состояния местности.
ru.wikipedia.org
«Приют 11» («Приют одиннадцати») — бывшая гостиница для альпинистов, которая распологалась на южном склоне Эльбруса, на высоте 4200 метров над уровнем моря. Ранее была самой высокогорной гостиницей России, точнее СССР. 16 августа 1998 года на «Приют 11» был пожар и он практически полностью сгорел. В настоящее время, на месте сгоревшего Приюта началось возведение нового капитального строения.
Весной 1909 года началась реализация самого грандиозного проекта Рудольфа Рудольфовича – прокладка пешеходной тропы от поляны Азау к Восточной и Западной вершинам Эльбруса. С этой целью была организована экспедиция на Эльбрус, на юго-восточном склоне которого, на «Кругозоре», был сооружен каменный приют, который получил название «Лейцингеровский». Летом того же года, 11 человек из 18 участвовавших в экспедиции добрались до скал на высоте 4130 метров . Крупные камни защищали ее с востока и с севера, словно естественные стены, участники экспедиции соорудили еще одну защитную стенку, с западной стороны:
«Нас осталось одиннадцать. Два проводника, один учитель, четыре экскурсанта Р.Р. Лейцингера и четверо нас. Довольно крутым подъёмом, слегка свернув влево, мы поднялись к левому краю большого ущелья со снежными склонами, на дне которого зияли огромные трещины. Прошли немного по краю и, перейдя крохотный перевалец, свернули опять вправо к последней группе камней в этой местности. В 2 ч. 30 м. дня мы достигли середины этой группы, где и решили расположиться на ночлег. К этому побуждало нас как то, что выше не было уже камней, настолько удобных, как и то, что всем хотелось отдохнуть и собрать силы для предстоявших трудностей.
Анероид показывал 4320 м. Мы выбрали место, где камни были несколько крупнее и образовывали площадку в несколько квадратных сажень, защищённую с севера и востока естественными стенами. Немного отдохнув, мы принялись за работу и в короткое время расчистили место для «постели» и соорудили ещё одну невысокую стенку с запада. На этом диком каменном островке, затерянном посреди моря снегов, на высоте, несколькими сотнями метров превосходящей высоту Юнгфрау, — предстояло нам провести ночь, быть может, самую необычную в нашей жизни.
Мы назвали это место Приютом одиннадцати. Это название было одобрено впоследствии Рудольфом Рудольфовичем Лейцингером, который, между прочим, нашёл это место вполне пригодным для второй хижины. Я думаю, что она должна быть построена именно здесь, ибо выше нет уже скал, на которых можно было бы её основать, не опасаясь снежных завалов».
Ф. Дунаевский. Пешком по Главному Хребту. Попытка восхождения на Эльбрус 1909 г.Так появилось место ночёвок названное Приют-11.
elbrusclub.ru
Теги: Эльбрус | Приэльбрусье | Приют-11
17.03.2017
Печальную историю о высокогорной гостинице «Приют одиннадцати», ставшей одним из символов Эльбруса, рассказал sk-news.ru краевед и издатель из Нальчика Виктор Котляров.
«Отель за облаками» – такое образное название закрепилось за «Приютом одиннадцати», самой высокогорной гостиницей Европы. И в этом не ощущалось никакого преувеличения – это была действительно первоклассная гостиница, расположенная на юго-восточном склоне горы Эльбрус на высоте 4050 метров (ранее считалось – 4200 метров).
Названием своим приют обязан одной из туристических групп, для которых организовала экскурсию на Эльбрус «Кавказское географическое общество»(КГО), созданное в 1902 году, возглавляемое с 1907 года легендарным Р. Р. Лейцингером, развернуло активную деятельность по (мы цитируем его устав) «всестороннему научному исследованию Кавказских гор и прилегающих к нему предгорий…».
Именно Рудольф Лейцингер (1844-1910), швейцарец по рождению, проживавший в Пятигорске, составил «Проект проведения пешеходной тропы на вершину Эльбруса и сооружения на нем метеорологических станций».
Шедшая летом 1909 года по этой самой тропе группа, состоящая из 11 человек, разбила временный лагерь в районе скальной гряды. Уходя, кто-то из экскурсантов написал на камнях белой краской, которую прихватили с собой, чтобы засвидетельствовать свое присутствие на вершине Эльбруса (предполагали это сделать на камнях, свободных от снега), слово «Приют» и цифру «11».
Спустя 20 лет, в 1929 году, один из первых русских альпинистов А. В. Раковский (он известен тем, что вместе с С. Голубевым открыл в 1913 году перевал в хребте Адырсу, соединяющий ледники Юном и Северный Башиль) предложил построить на этом месте стационарный приют.
Возведенная в том же году деревянная хижина, которую оббили железом, могла служить ночлегом для группы всего в несколько человек (не больше шести-восьми), тогда как желающих взойти на Эльбрус было куда как больше. И уже в 1932 году на месте этой самой хижины началось строительство здания удлиненной формы. Дощатое, изобилующее многочисленными щелями, отчего по всему помещению гулял ветер, оно не имело никакой меблировки, но зато здесь могли отдохнуть перед восхождением более сорока человек. А так как крыша у помещения была плоской, то и она служила пристанищем для альпинистов – на ней разбивали палатки.
Проект этого приюта разработал инженер Н. М. Попов; он же и руководил строительством. Любовь к горам передал ему отец – Михаил Николаевич Попов, профессор-химик, преподаватель МГУ. В 1932 году он вместе с сыном Николаем совершил восхождение на Эльбрус и с того времени Попов-младший отдавал горам все свободное от работы время. Он составил карту Эльбруса, вошедшую в справочник-путеводитель «Перевалы Кавказа» (Москва, 1935), издал работу «Оледенение Юго-западных склонов Эльбруса» (1935).
И поэтому вовсе не случайно, что именно ему предложили спроектировать горный отель международного класса, который предполагалось возвести на месте прежнего дощатого здания. В эти годы на покорение Эльбруса устремляется все больше иностранцев и, естественно, деревянный барак без элементарных бытовых удобсств их никак не мог устроить. Да и количество наших альпинистских групп, идущих на высшую точку Европы, росло с каждым годом.
Весной 1936 года решение о строительстве комфортабельной гостиницы-турбазы на скалах «Приюта одиннадцати» находит поддержку; спроектированный Н.М.Поповым горный отель на скалах «Приют одиннадцати» на Эльбрусе получает одобрение. Остается привязать его к местности.
Вот как об этом рассказывает в своей книге «Эльбрусская летопись» знаменитый альпинист Владимир Кудинов: «На высоте 4200 метров появились автор проекта – альпинист-архитектор Николай Михайлович Попов и альпинист-шуцбундовец Фердинанд Кропф. Попов имел полномочия от Туристско-экскурсионного управления ВЦСПС выбрать место для будущей стройки. Все мы, конечно, приняли в этом самое деятельное участие. Много спорили о преимуществе того или иного места. Каждый доказывал правильность своего выбора. Наконец разгоревшиеся страсти утихли: гостиницу решили строить на скалах, находившихся несколько выше существующего здания.
…В середине 1937 года с «Кругозора» потянулись караваны ослов, нагруженные ящиками со взрывчаткой и разными геодезическими инструментами. Осенью, после ухода с Эльбруса последних летних туристов, начались геодезические работы и пробное бурение. И вот в один прекрасный день склоны седого великана огласились раскатами мощных взрывов, потрясавших окружающую местность. …Взрывы поднимали вверх фонтаны вечномерзлой земли и камней. Наконец все затихло. Взрывники ушли, оставив после себя ровную площадку и котлованы под фундамент будущих зданий.
…Еще во время перевозки взрывчатки руководители стройки пришли к выводу, что при таких темпах транспортировки понадобится не менее пяти лет, чтобы доставить все необходимые грузы на строительную площадку. А ведь гостиницу необходимо полностью закончить к летнему сезону 1939 года. Возник вопрос – как быть? Выход нашли. По смелому решению инженера Попова одновременно со взрывными работами приступили к сооружению тракторной дороги от Терскола по склонам массива Гарабаши через «Новый Кругозор» (так, в отличие от существующего «Кругозора», была названа поляна, находившаяся приблизительно на одной высоте), до средней части Терскольского ледника. На высоте около 3800 метров дорога кончалась, и дальнейший путь на «Приют одиннадцати» проходил по эльбрусским ледникам и фирновым полям. Он имел протяженность всего четыре километра, вместо семи (через «Старый Кругозор») и более доступный, сравнительно пологий рельеф.
В 1938 году началось строительство гостиницы. Между «Ледовой базой» (так назвали место окончания дороги) и «Приютом одиннадцати» навели надежные мосты через ледниковые трещины, и вот по вечным снегам потянулись караваны с различным строительным грузом».
Лошади, ослы, быки – вот основная тягловая сила, использовавшаяся при строительстве. Лошадей запрягали в сани, быки тащили волоком негабаритный груз, прежде всего бревна, на ослах доставляли все остальное. Перевозки осуществлялись только утром и вечером, так как днем накатанная дорога становилась непроходимой из-за жаркого горного солнца.
Архитектор приюта Николай Михайлович Попов известен как строитель первых советских дирижаблей и поэтому вполне объяснимо, что для отеля он выбрал форму этого летательного аппарата. Владимир Кудинов пишет: «Работали дружно, и на скалах быстро поднимался остов будущего здания. Его формы резко отличались от привычных глазу построек и напоминали то ли полунадутый дирижабль, то ли кузов гигантского автобуса. Вся верхняя часть была закруглена, чтобы сильные ветры, которые так часты в этих местах, особенно в зимнее время, обтекали его. Одновременно, несколько ниже, строилось здание под дизельную и котельную подобной же непривычной формы.
К осени оба здания были почти готовы, их для ветронепроницаемости обили оцинкованным железом. Основной корпус гостиницы овальной формы имел три этажа. Первый сложен из дикого камня, второй и третий — деревянные, каркасного типа, утепленные специальными теплоизоляционными плитами».
В июне 1939 года строительство приюта было продолжено, а уже осенью он принял первых жильцов, восторгавшихся увиденным. Еще бы, ведь, как пишет Владимир Кудинов, на «первом этаже находились кухня, ванно-душевые комнаты и складские помещения. Второй и третий этажи отвели под жилье. Комнаты-каюты, рассчитанные на проживание от двух до восьми человек, оборудовали двухъярусными откидными полками вагонного типа. В каждой имелись рундуки для вещей и столики. На втором этаже находилась столовая на пятьдесят человек. Гостиница имела центральное отопление и электричество, водопровод и канализацию. Натертые до зеркального блеска паркетные полы и отделанные линкрустом стены и потолки радовали глаз».
Напомним, что линкруст это строительный стеновой материал с моющейся гладкой или рельефной поверхностью, известный большинству из нас по отделке вагонов поездов и метро, ныне применяемый лишь при реставрационных работах.
Установленная в котельной электростанция снабжала гостиницу горячей водой, что по тем временам было вообще чем-то невероятным, высшим проявлением комфорта и не случайно новый «Приют» получил негласное название «отель над облаками».
В 1940 году все прелести полноценного отдыха здесь почувствовали на себе сотни альпинистов. В июне 1941 года в гостинице разместились участники массовой альпиниады – более тысячи человек готовились покорить Эльбрус. Для этого рядом с «Приютом одиннадцати» был разбит палаточный лагерь, доставлен запас продовольствии. 21 июня все участники штурма, призванного стать самым массовым в истории, достигли высокогорной гостиницы.
Но через день началась война, и стало не до восхождений.
А 17 августа 1942 года отель заняли незваные гости – горные стрелки капитана Грота. Советское командование предприняло несколько попыток овладеть высокогорной гостиницей, но все они окончились неудачей; около сотни советских солдат остались лежать на подступах к «Приюту».
Немецкие горные стрелки ушли отсюда сами – их вынудила к этому победа наших войск под Сталинградом и угроза окружения. 10 января 1943 года приют опустел. Через месяц, 9 февраля, группа советских альпинистов под руководством А.М. Гусева, получившая задание водрузить красные флаги на вершине Эльбруса, поднялась на «Приют одиннадцати». Здание гостиницы было изрешечено пулями и осколками (отель неоднократно бомбили), во многих окнах отсутствовали рамы (немцы использовали их для отопления), продуктовый склад был залит керосином. Но все эти повреждения не носили необратимого характера. Приют выстоял, выдержал, готов был служить людям.
Его послевоенная история такова. В 1949 году он был передан в аренду на пять лет Академии наук СССР. Ее Эльбрусская экспедиция начала восстановительные работы. Осенью 1951 года сюда от Терскола даже протянули линию высоковольтной электропередачи, которая, правда, простояла меньше года. Опоры, установленные прямо на леднике, провалились в трещины.
Все последующие годы «Приют одиннадцати» исправно служил альпинистам. В семидесятых годах прошлого века на его третьем этаже был оборудован импровизированный музей, по которому можно было изучать историю советского альпинизма.
На одном из сайтов (vertikal-pechatniki.ru) я нашел такие строчки безымянного автора: «Каждый, кто шел покорять вершину Эльбруса, останавливался на ночлег в “Приюте одиннадцати”. В уютной “кают–компании” господствовала неповторимая атмосфера. Альпинисты гоняли чаи из трехлитровых банок, делились друг с другом карабинами и теплыми носками. А в ночь, надев “кошки”, через третий этаж, где находился запасной выход, отправлялись в темноту, чтобы часов через десять подойти к вершине.
Гостиница была облечена в алюминий и напоминала космический корабль. На покатых боках не накапливался снег. Для альпинистов это было культовое место. В небольшую в общем-то постройку могли втиснуться до двухсот человек. Альпинисты спали и между койками и в коридорах на полу.
Местом сбора альпинистского содружества была столовая, которая размещалась на втором этаже. На высоте, при дефиците кислорода, вода начинала кипеть при температуре 85 градусов, приготовить пищу было непросто. Яйцо, к примеру, необходимо было “греть” до готовности не меньше 30 минут. Настоящим десертом считался хлеб, подсушенный на электрической плитке. Его посыпали солью и перцем.
Стену в столовой украшала подробная карта Приэльбрусья, трофейная, немецкая. Из окон самой высокогорной столовой Европы были видны прекрасные вершины Кавказских гор, которые вдохновили Юрия Визбора на написание своего произведения “Завтрак с видом на Эльбрус”. Эта книга, как музейная реликвия, лежала около печки, альпинисты перечитывали ее перед восхождением».
Перечитывал ее когда-то и я, сохранив памяти нехитрые строки: «Когда впервые после долгой разлуки над твоей головой жужжат ролики на мачтах опор, когда кресло канатной дороги ровно и мягко поднимает тебя вверх, когда мимо тебя на уровне глаз скользят вниз вершины чегетских сосен, их золотые стволы, то прямые, то кряжистые, то разошедшиеся надвое, как лира, когда за этими соснами начинают проглядывать белые купола Эльбруса – начинаешь всей душой ощущать, что ты вернулся, вернулся, вернулся то ли к мечтам, то ли к сожалениям, то ли к молодости, то ли к прошлому, к местам ушедшей, но неутраченной радости, к свежим снеговым полям, где мимо тебя, как юная лыжница, много раз пролетала несостоявшаяся любовь. …Мы не видим себя. Все нам кажется, что вот мы сейчас поднимемся от зябкого утреннего костерка, от похудевшей на рассветном холодке белой реки, шумящей между мрачноватых сырых елей, и пойдем туда, куда достает глаз. За зеленые ковры альпийских лугов. За желтые предперевальные скалы. За синие поля крутых снегов, к небу, к небу такому голубому, что кажется – можно его потрогать рукой и погладить его лакированную сферу».
А потом пришло 16 августа 1998 года – день, когда завершилась почти шестидесятилетняя история высокогорного отеля, полностью уничтоженного пожаром.
В Интернете, на YouTube, размещена 13-минутная запись этого трагического происшествия. Честное слово, смотреть ее без слез невозможно. Ведь по большому счету «Приют одиннадцати» был не только гостиницей, где идущие на Эльбрус останавливались перед восхождение, но и символом этого самого восхождения.
Той ступенькой, с которой шагали «вперед и вверх»; той отдушиной, о которой мечтали при возвращении, отдав горе все свои силы; той зарубкой в книге судьбы, которой были отмечены для кого победы, а для кого и поражения.
Приют даровал свой комфорт всем, кто шел со стороны Баксанского ущелья; он первым принимал и тех, чьи жизни забрал Эльбрус.
Он был путеводной звездой и лучом света. Пристанищем для тела и души.
Здесь обретали веру и объяснялись в любви.
Здесь приходило понимание, что жизнь прожита не зря, коль были в ней вершина Эльбруса и «Приют одиннадцати».
Но самое главное – он был другом, настоящим другом, напарником по связке, который не подведет, который выручит, который поддержит. И вот этот друг погиб. Глупо погиб…
Людская безалаберность не имеет национальности
…Ирония судьбы: приют, исправно, на протяжении десятилетий, служивший альпинистам, завершил свою историю их же руками. И что с того, что альпинисты были не нашими (венгерскими) – людская безалаберность не имеет национальности. Перекачанный бензиновый примус полыхнул огнем. Его пытались потушить водой из стоявшей рядом бутыли. Только вот в ней оказался спирт… После этого пожар уже было не остановить…
В сентябре того далекого 1998 года правительством Кабардино-Балкарии была создана специальная комиссия, пришедшая к выводу о необходимости восстановления отеля за облаками в его прежнем виде, но уже с использованием современных огнеупорных материалов. Об этом поведала газета «Московский комсомолец» в №184 от 27 сентября под жизнеутверждающем заголовком: «Высокогорная гостиница «Приют одиннадцати» будет восстановлена».
Вопрос, откуда взять средства на восстановление, комиссия не рассматривала. И понятно, что дело застопорилось.
В начале нового тысячелетия с предложением о восстановлении гостиницы и постройки новой канатной дороги с последующей их передачей в собственность Москвы выступил Юрий Лужков. Встречное предложение от республиканских властей – найти инвесторов для восстановления Тырныаузского вольфрамомолибденого комбината – не нашло отклика у мэрии.
Прошли годы и в газете «Коммерсантъ» (2013, июнь) появилась заметка «На Эльбрусе будет восстановлен сгоревший «Приют одиннадцати». В ней говорилось, что «Корпорация развития Северного Кавказа» планирует вложить в данный проект 200 миллионов рублей инвестиций, но не уточнялось, когда работы начнутся и тем более завершатся. Правда сообщалось, что осенью 2013 года на Эльбрусе откроется другой высокогорный отель, рассчитанный на 40 номеров.
Сегодня на Эльбрусе функционирует три приюта:
«Бочки» («Гара-Баши») – в 1980-х годах на высоту 3750 метров волоком затащили девять жилых вагончиков-бытовок (известных как ЦУБ-2М – цилиндрический унифицированный блок: мобильный блок для жизни в экстремальных условиях), в каждом из которых число мест доведено до шести; удобства и столовая вне блока;
«Мария» – вагончики, установленные на высоте 4100 метров, рассчитанные примерно на 20 человек; условия достаточно комфортабельные – электричество, газ, туалет;
«LeapRus 3912», считающийся (так утверждается в рекламе) самой высокогорной отечественной гостиницей. Напоминает он не дирижабль, а скорее космическую станцию, состоит из трех модулей, рассчитан, как и предполагалось, на 40 человек, предлагает европейский сервис, цены на который тоже европейские, а проще говоря – заоблачные.
Уже даже по названиям видно, что ни один из них не может претендовать на лавры «Приюта одиннадцати» – самого известного высокогорного отеля в нашей стране. Получается, что «отелю за облаками» осталось только одно место – в истории. Как советского альпинизма, так и Советского Союза.
Источник: «Кабардино-Балкария. Мир и мы»
Курорты:
skigu.ru