Приют одиннадцати

Предыстория[править | править код]

Место, где расположен Приют 11, получило название в 1909 году^[1]. В 1909 году одна из групп экскурсантов Кавказского горного общества (КГО), основанного в Пятигорске Р. Р. Лейцингером, в составе 11 человек совершая плановый поход на Эльбрус установила временный лагерь в районе скальной гряды, где впоследствии будет возведено здание «Приюта 11-ти». Группа имела небольшой запас краски для того, чтобы на вершине Эльбруса сделать памятную надпись на камнях, и этой краской на камнях, где был их лагерь, была сделана надпись «Приют 11». Через 20 лет, летом 1929 года, известный советский альпинист В. А. Раковский построил на этих скалах деревянную, обитую железом хижину, и перенёс на неё надпись — «Приют 11-ти». Это было довольно просторное здание, способное вместить 40 человек.

Строительство трехэтажного высокогорного отеля[править | править код]

Автором проекта и руководителем строительства высокогорного трёхэтажного отеля, способного единовременно принять более 100 человек, на месте этой хижины был инженер, строитель первых отечественных дирижаблей, архитектор и альпинист Николай Михайлович Попов. Место для строительства нового здания было выбрано чуть выше существовавшей на тот момент хижины. Строительство гостиницы началось ранней весной 1938 года. Между «Ледовой базой» (так назвали место окончания дороги на Эльбрус) и старым «Приютом 11-ти» были наведены мосты через ледниковые трещины, через которые шли караваны с различным строительным грузом. Доставка грузов начиналась с самого раннего утра, пока солнце не растапливало накатанную снежную дорогу. К осени 1938 года здание жилого корпуса, дизельная и котельная были практически готовы. Здание гостиницы напоминало по форме дирижабль. Верхняя часть была скруглена, чтобы противостоять мощным ветрам и штормам. Для ветронепроницаемости стены были обиты листами оцинкованного железа. Основной корпус гостиницы овальной формы имел три этажа: первый — из камня, второй и третий — каркасного типа из деревянных деталей. Для утепления по всему периметру здания были проложены специальные теплоизоляционные плиты. Отделка внутренних помещений продолжалась до глубокой зимы, когда с наступлением морозов пришлось прекратить работы и увести вниз всех рабочих. На следующий год работы были возобновлены и осенью 1939 года гостиница приняла первых посетителей.^[2]

Устройство гостиницы[править | править код]

Приют одиннадцати в течение многих лет имел статус самой высокогорной гостиницы Европы. На первом этаже находились кухня, душевые комнаты и складские помещения. На втором и третьем этажах были жилые помещения. Комнаты были оборудованы откидными двухъярусными полками вагонного типа и были рассчитаны на 2-8 человек. Для хранения личных вещей и снаряжения имелись сундуки. Стены и потолки были отделаны линкрустом, а паркетные полы покрыты лаком. Под потолком светили люстры. Было сделано центральное отопление, работал водопровод и канализация. Имелась кремлёвская «вертушка» и баня (разрушена во время Великой отечественной войны). На втором этаже была оборудована просторная столовая, одновременно принимавшая 50 человек. По мнению специалистов, гостиница по комфортабельности напоминала первоклассный отель. Один из его первых посетителей в шутку назвал его «Отель над облаками». В дальнейшем это название так и прижилось.^[3]

В годы войны и послевоенная история[править | править код]

Военные действия в районе Приюта Одиннадцати[править | править код]

17 августа 1942 года немецкие горные стрелки, проникнувшие в Приэльбрусье через перевал Хотютау, под командованием капитана Грота без единого выстрела заняли Приют 11^[4][5].
этот день 17 августа 1942 года на приюте 11 находились начальник метеорологической станции А. Ковалев, его жена — метеоролог З. Ковалева и радист Я. Кучеренко. Метеорологи продолжали работать на станции, так как никаких указаний из Пятигорска не поступало. В этот же день из Баксанского ущелья к ним поднялась группа разведчиков в составе трёх человек, посланная командованием советских подразделений, находившихся в то время в Баксанском ущелье. Около 10 часов зимовщики и разведчики заметили, что с перевала Хотю-Тау движется колонна немецких егерей. Часть из них направилась к Старому Кругозору, другая — к Приюту Одиннадцати. Учитывая неравенство сил, они решили спуститься в Баксанское ущелье, захватив с собой наиболее ценное оборудование. Под покровом облаков в обход «Старого Кругозора» они незамеченными спустились в Азау. По немецкой версии событий этого дня, вызывающей большие сомнения, приют оборонял отряд киргизских горных стрелков с русскими командирами в составе 45 человек. Командир немецких егерей капитан Грот с белым платком в руке, без оружия, поднялся к приюту и якобы уговорил оборонявшихся без боя покинуть приют^[6]. Так или иначе, приют 11 был занят немцами без единого выстрела.

Заняв гостиницу немецкие егеря совершили восхождения на Эльбрус и установили там нацистские флаги. Гитлеровская пропаганда использовала это символическое событие, как демонстрацию победы на Кавказе.
нако фактически Кавказ не был покорён. Практически все перевалы Главного Кавказского хребта успешно обороняли советские войска, не пропустив противника к Чёрному морю. В последующем советские войска предпринимали неоднократные попытки выбить немцев с Приюта Одиннадцати^[7]. Однако, благоприятные для оборонявшихся условия местности и хорошо укреплённые позиции немецких войск не позволили это сделать. Всего в боях за приют погибло около сотни советских солдат.^[8]

После поражения немецких войск под Сталинградом обстановка на Кавказском фронте сильно изменилась. Немецкие войска были вынуждены оставить Кавказ из-за угрозы окружения. 10-11 января 1943 года немецкие горно-стрелковые части покинули верховья Баксанского ущелья и ушли с Приюта Одиннадцати.

Группа советских альпинистов, воевавших на Кавказе, в составе 20 человек под руководством А. М. Гусева поднялась на Приют Одиннадцати 9 февраля 1943 года для выполнения приказа командования Закавказского фронта по снятию нацистских знамён с вершин Эльбруса. Здание приюта было повреждено бомбами, фасад его весь изрешечен пулями, исковеркан осколками, крыша с дизельной станции снесена взрывом. Все это — следы ударов с воздуха. Метеорологическая станция была разрушена немцами. Здание частично было забито снегом, так как егеря выломали рамы на дрова. В скалах вокруг приюта валялись боеприпасы и исковерканное оружие. Повсюду видны были многочисленные полуразрушенные укрепления и огневые точки. Продуктовые склады оказались взорванными или были залиты керосином.^[9]

13 февраля 1943 в условиях плохой погоды были сняты остатки установленных немцами знамён с Западной вершины, а 17 февраля — с Восточной вершины.

В послевоенные годы[править | править код]

В 1949 году «Приют Одиннадцати» был передан в аренду на пять лет Академии наук СССР. В том же году дорожники заново построили автомобильную дорогу между Терсколом и «Ледовой базой», разрушенную за годы войны оползнями и обвалами. В это же время эльбрусская экспедиция Академии наук приступила к восстановлению Ледовой базы и Приюта одиннадцати. Ремонт и реконструкция Приюта одиннадцати потребовали значительных усилий^[10].

В 1950 году на Старом Кругозоре выстроили каменный домик, служивший промежуточной базой при подъёме на Приют Одиннадцати, и восстановили приют на седловине Эльбруса, для ремонта которого доставили около двух тонн разных стройматериалов.

Осенью 1951 года от Терскола до Приюта Одиннадцати протянули линии высоковольтной электропередачи. Провода ЛЭП были изготовлены по специальному заказу из стального 8—10-миллиметрового троса для того, чтобы они могли выдержать ураганные ветры. Опоры ЛЭП проходили по леднику. В 1952 году ЛЭП была разрушена из-за зимнего передвижения ледника. Отдельные мачты провалились в трещины и на поверхности ледника были видны только их верхушки. К зиме 1952 года Эльбрусская экспедиция перевела свою обсерваторию с «Приюта одиннадцати» на «Ледовую базу», куда грузы завозились на автомашинах-вездеходах. Это позволило отказаться от дорогостоящей транспортировки груза по ледникам яками и лошадьми.

В течение всех лет после окончания Великой Отечественной войны Приют Одиннадцати служил местом, откуда совершали восхождение на Эльбрус многочисленные группы альпинистов из разных стран мира. На третьем этаже усилиями энтузиастов был создан музей.

16 августа 1998 года практически бесхозный «Приют 11» сгорел^[1] из-за нарушений правил пожарной безопасности^[11], предположительно, туристом из Чехии и российскими гидами. В 2001 году первых восходителей принял новый приют, построенный на месте старой дизельной станции. В настоящее время старое сгоревшее здание полностью разобрано. Бывшая дизельная станция переделана в приют на 50-70 мест, вокруг бывшего здания «Приюта 11» и здания Дизельной Станции установлено два десятка жилых вагончиков-бытовок, а также построен приют Мария. Чуть выше «Приюта 11» находится камень-мемориал альпинистам, погибшим на Эльбрусе.

Изображение в кино[править | править код]

• Кадры с изображением трёхэтажной гостиницы можно увидеть в документальном фильме «Товарищи под знаком Эдельвейса» («Kameraden unterm Edelweiß»), реж. Вольфганг Гортер, 1943 г.
• В начале и конце фантастического фильма «Дознание пилота Пиркса», 1979 г.
• «Горные стрелки» — 7-я серия из цикла фильмов «Освободители», 2010 г.
• «Битва за Кавказ» — 8-я серия из цикла фильмов «Великая война (документальный цикл)», 2012 г.

Топографические карты[править | править код]

• Лист карты K-38-25 Сгуриши. Масштаб: 1 : 100 000. Указать дату выпуска/состояния местности.

ru.wikipedia.org

После четырех дней акклиматизации, что чудовищно мало, отправились на Эльбрус.

Олег и рюкзаки едут на Эльбрус. Старая канатная дорога подорожала (две очереди за 400 рублей), а новая вовсе не работала, зато заработала кресельная дорога, тоже 200 рублей, то есть с поляны Азау (2300), поднялиись до Гарабаши (3800). Гарабаши (они же «Бочки») совсем не обрадовали — колхоз весной! Тающий ледник, грязь, сырость, трактора-ратраки стоят в большом количестве, либо гремят выхлопами, мусор кругом раскидан. Лучше селиться как можно выше от такой «цивилизации».


Полет над Эльбрусом
Вадим и его верная спутница-доска.

Изумрудное озеро… Канатка очень понравилась, я бы на ней еще пару кругов сделал. Спуск, кстати, бесплатный даже без билета на всех дорогах, имейте ввиду, а то на обратном пути нехорошие ребята с креселки денег захотели, но были вежливо посланы. Вещи наши повез ратрак, а мы пошли искать синие домики приюта «Мария». Домики синие нашли, но не те, оказалось что приют наш выше Приюта Одиннадцати, а до него идти и идти (с 3800 до 4100)

Красивые парни на фоне гор

Эльбрус с юга… Ровное снежное поле перед подъемом к Приюту 11

Вверх!

Можно вообще никуда не ходить и подняться к приюту на ратраке (6 тысяч днем, 12 ночью, за ратрак, торг). А можно и дальше, к скалам Пастухова (4600). В принципе от скал Пастухова такой же вид что и с косой полки (5000) и с седловины (5300), да и на Приюте 11 красиво. 


Приезжает ратрак, высаживает туристов, мальчик достает мыльницу и фоткает ее на фоне Эльбруса, затем на фоне гор, далее начинается творчество — смена позы, кидание снежков, затем девочка фоткает парня, если парень не очень тощий, то он обнажает торс — типа вот снег кругом, а мне не холодно. Всем весело: и тем, кто фоткался, и тем, кто за ними смотрел, а больше всего водителю ратрака, что 6 тысяч заработал. Да, ратраки это самое дорогое здесь, но без них можно обойтись. Канатка обходится в 600 рублей, а житье на приюте в 400-500 в сутки, это дешево. Нам 400, потому что хозяин гостиницы в ЭМБС Аслан договорился хозяином приюта Азретом…

Приют Мария находится выше приюта Одиннадцати и является самой высокогорной гостиницей Европы и России! Мы как-то об этом не задумывались, а узнали позже от украинского гида Димы… Мы жили в синем вагончике, выше нас на полметра жили чехи и поляки, а метрах в 30 по высоте на соседних скалах напротив только домик МЧС. И все. Из строений выше только спасательная хижина на седловине.


К сожалению, мусора здесь хватает. И ратраки. И ледник сильно стаял от хорошей погоды. С севера Эльбрус чистый, красивый и девственный, и людей меньше, оттуда подъем более трудный и честный что ли, а с юга больше развлечение, чем серьезный альпинизм.

До удобств путь тернист и непрост, клозет для альпинистов же.

Внутри приюта Мария большая комната со столом, газовой плитой, утварью кухонной, вешалками и двумя комнатами-спальнями. Коммуналка рассчитана на 16 человек, но реально жили мы трое первые сутки, а на вторые приехала странная компания из двух дедушек и прекрасной женщины… Представились русскими из Адыгеи, но на вид типичные украинцы, если не евреи, ах какие глаза на выкате были у женщины. Да, на пятый день в горах и шестой вне дома мне вовсю хотелось залезть не только на Эльбрус. Да хотя бы просто домашний шум от женщин Вадима послушать.

Наши нары.

Вид из окна.

Ночью на Кавказе…

Утром встал рано, на цыпочках вышел, сфоткал восход, тихо вернулся, лег обратно, а потом выслушивал от товарищей рассказы про топотание, бардак и беспредел полный, который я утром устроил, не дав им поспать. Потом пошли до скал Пастухова на прогулку… Про скалы Пастухова и утро будут отдельные рассказы.

Приют Одиннадцати. Он ниже нас. Между ним и приютом Мария есть еще один приют с серыми вагончиками, название не запомнил.

За водой ходили на ручей. Стояла жаркая погода, ручей работал и ночью, и утром. 

Кто-то фотографирует, кто-то занят бытовыми вопросами
Женщина с грудным ребенком, подруга украинца Димы. На вершину с ребенком они не пошли, не беспокойтесь.

Красивые девушки на фоне гор

Облака

Человек и горы

Грузинские горы

Веселый ручей пускает брызги

Ручей на леднике…

Лавовый останец у приюта одиннадцати

Горы мусора и облака

Остров в океане облаков… Иткол вроде.

Выше облаков…

Двое и ледник Семерка, тонущий в облаке.

Распиленная Ушба

Таинственное облако с щупальцами похищает человека

Горы засыпают

Вулкан проснулся
Тень от вечернего Эльбруса
Закат в горах

До вершин рукой подать — по прямой до западной 4600, до восточной 3500. По равнине час идти…

Comments:

kalugafoto.net

Побывав на Кавказе, участвуя в международном фестивале "Заоблачный фронт" на местах боев 1942-1943 гг., попытался систематизировать информацию из разных ранее изученных источников.
Получилась следующая:
июнь 1942 года на метеостанцию «Приют девяти» поступило распоряжение с г.Пятигорска о временном прекращении метеоработ и о подготовке имущества к возможной эвакуации.
начало августа 1942 года немцы заняли г.Пятигорск.
15 августа 1942 года передовые подразделения 1-й горно-стрелковой дивизии (1 G.D.) «Эдельвейс» генерала Хуберта Ланца захватили Клухорский перевал западнее Эльбруса.
15 августа 1942 года 99-й отряд полка (99 GJR) этой дивизии, под командованием капитана Хайнца Грота, вышел к перевалу Хотю-Тау, расположенному на горной перемычке, которая соединяет Эльбрус с Главным Кавказским хребтом. Отсутствие в этом месте советских частей позволило немецким горным стрелкам беспрепятственно подняться на высоту 3546 м.
17 августа 1942 года утро на Эльбрусскую метеостанцию Северо-Кавказского бюро погоды (г.Пятигорск) возле «Приюта Одиннадцати» где находились начальник метеостанции Алеша Ковалев, его супруга Зоя Ковалева и радист Яша Кучеренко поднимаются из Терскола группа советских солдат –разведчиков, посланнных определить не занят ли приют немцами.
17 августа 1942 года 10 часов утра в бинокли зимовщики и разведчики увидели, что на ледник Большой Азау спускается колонна людей, везущих на мулах вооружение и ящики с боеприпасами. Часть из этой колонны повернула в сторону «Приюта Одиннадцати», остальные продолжили спускаться к «Старому Кругозору».
17 августа 1942 года 14 часов дня егеря подошли к «Приюту Одиннадцати» и установили на скалах пулеметы. Вскоре они без боя заняли расположенный на высоте 4200 метров «Приют Одиннадцати».
17 августа 1942 года вторая половина дня зимовщики вместе с разведчиками под прикрытием густого тумана срочно уходят в сторону Терскола. К тому времени немцы занимают обе поляны «Кругозора» и идут к перевалу Чипер-Азау. Метеорологи и разведчики между скалами проходят под Кругозором и маскируясь среди балкарских кошей проскакивают через поляну Азау. Разведчики остаются на этой поляне, а метеорологи идут в Терскол чтобы сообщить о появившихся немцах.
18 августа 1942 года немцы вышли на южные склоны Эльбруса и укрепляют захваченную турбазу «Кругозор». Перевал Хотю-тау был ими перейменован в перевал Конрада и стал главной базой немцев в Приэльбрусье с которой они начали разведку по склонам восточных отрогов Эльбруса параллельно Баксанскому ущелью с задачей через эти отроги со стороны пятигорья проникнуть в среднюю часть Баксанского ущелья.
18 августа 1942 года отряд егерей захватил учебную базу ЦСКА которая находится в нескольких километрах от селения Терскол, которое обороняли 20 курсантов из Бакинского пехотного училища. Пятеро из них погибли в бою. Потеряв 12 чел. егеря отошли на склоны Эльбруса. В Терскол были присланы эскадрон кавалеристов старший лейтенант М. И. Максимов из 214-го полка 63-й кавалерийской дивизии и два взвода конвойного батальона НКВД. Общее командование частями в районе Терскола осуществлял майор П. И. Ромазов. Командный пункт оборудовали в учебной базе ЦСКА. К подступам на перевал Донгуз-Орун с юга приблизился и сам 214-й кавалерийский полк майора С. И. Степанова. Из штаба 46-й армии в 63-ю кавалерийскую дивизию прибыли альпинисты младшие лейтенанты Леонид Павлович Кельс и Юрий Николаевич Губанов. Кельса командир дивизии направил в 214-й полк под перевал Донгуз-Орун, а Губанова — на перевал Бечо. Позднее Кельса перевели в Терскол.
Майор П. И. Ромазов с помощью Л.П. Кельса разработал план наступательных действий на склонах Эльбруса. В первую очередь было намечено выбить егерей с базы «Новый Кругозор», Опираясь на «Новый Кругозор», можно было наступать на «Ледовую базу» и далее на «Приют одиннадцати». После этого открывалась возможность для наступления на «Кругозор», а также на перевалы Хотю-Тау и Чипер-Азау. Наступать предстояло по очень сложному рельефу снизу вверх, В связи с этим планировались и фланговые удары по тропам, и заходы в тыл противника на господствующие высоты. Самым трудным являлся участок наступления на «Приют одиннадцати». Подразделениям надо было двигаться по снежным полям, где негде было укрыться от вражеского огня. Задача осложнялась еще и тем, что наступать предстояло на высоте от 3300 до 4500 метров над уровнем моря.
19 и 20 августа 1942 года высокогорная группа капитана Грота в сильный град и пургу проводит тренировочный марш из «Приюта Одиннадцати» до отметки 5000 метров.
20-е числа августа 1942 года принято решение создать Особую группу отрядов НКВД (очевидно по непосредственному указанию Лаврентия Берии) с помощью имеющихся тогда в войсках НКВД (сформированная из спортсменов Отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД (ОМСБОН находилася под Москвой в Лосиноостровской, командир полковник В.В.Гриднев) альпинистов Александра Сидоренко, шуцбундовца Рудольфа Шпицера, Виктора Ломако, В.Ф.Кудинова, В. Кухтина, Н. Маринца, Л.С. Кромпфа, В.П.Никитина, К.В.Федоренко, Л.М.Ломако и Х.Ч.Залиханова которые вылетели на Кавказ самолетом.
Затем туда-же отправились из ОМСБОНа шуцбундовцы альпинисты и горнолыжники Фердинанд Кропф, Франц Бергер и Густав Деберлер.
через 5 дней из Москвы по маршруту Оренбург, Аральск, Ташкент, Красноводск выехала поездом группа альпинистов в составе: Анатолия Васильевича Багрова, Е.Белецкого, А.Кельзона, В.Сасорова, Е.Богданова и А.Калашников. Затем они на пароходе через Каспийское море добрались до Баку и далее поездом до Тбилиси в штаб 46-й армии Закавказского фронта.
Это не Отдельные горнострелковые отряды (ОГСО), их в количестве двенадцать формировать начали только с октября 1942 г. отзывая с частей РККА всех имеющихся там альпинистов и направляя в эти отряды мобилизированных жителей горных районов, а также все что было тогда в СССР из альпинистского снаряжения.
По приказу Берии, на Закавказский фронт направляются также альпинисты со всей Красной Армии. Вместе с полками НКВД на оборону перевалов бросили сводные батальоны 1-го и 2-го Тбилисских и Сухумского пехотных училищ и отряды моряков-добровольцев. Берии удалось даже добиться отмены личного запрета Сталина на призыв в армию горцев-сванов, которым «вождь и отец всех народов» не доверял: многие из них стали проводниками и разведчиками.
В августе 1942 в отряде НКВД (из Особой группы) где инструктором-альпинистом был В.Кухтин имелось «несколько спальных мешков, веревок, ледорубов и кошек. Специальных альпинистских ботинок у бойцов не было, как не было и ни одной палатки».
Создаётся «Группа 80» в группу отобрают наиболее крепких и выносливых бойцов. Однако, не все они имели альпинистскую подготовку, да и альпинистское снаряжение оставляло желать лучшее. Буквально в последний момент удалось обуть всех в валенки и пошить из простыней маскировочные халаты. Командиром группы был назначен капитан А.Юрченко из 8-го моторизированного полка НКВД. Главным проводником группы стал известный альпинист бывший начальник альпинистского лагеря «Рот-фронт» Александр Сидоренко. Он вскрыл склады и раздал солдатам всё, что было необходимо. В состав этой группы также вошли нальчикская альпинистка Любов Кропф и австрийский коммунист, участник шуцбундовского восстания 1934 года в Вене Руди Шпицер.
В Вехнем Баксане В.Кухтину и Рудольфу (Руди) Шпицеру с группой из 20 бойцов поставили задачу выбив немецкий гарнизон с седловины Эльбруса (в то время предполагали, что он там был), и водрузить на его Восточной вершине советский флаг. После этого, спускаясь с седловины группа В.Кухтина и Р.Шпицера должна была соединиться с находящейся ниже группой из 80 бойцов (с инструктором-альпинистом Александром Сидоренко) и выбить немцев из Приюта Одиннадцати.
20-е числа августа 1942 года разведчики 63-ю кавалерийской дивизии под командованием лейтенанта И.Г. Григорьянца проводили разведку базы «Кругозор». Леонид Кельс экипировав свой отряд альпинистским снаряжением направился на перевал Басса. В центр Сванетии – село Местия- прибыл отряд в 100 человек из состава 25-го полка внутренных войск. Командовал им мл.лейтенант Гришилов.
21 августа 1943 года утро первое восхождение высокогорной группы егерей (6 связок по 3 человека, из них 4 – из 4-й Горноегерской дивизии «Энзиан» (4 G.D.), остальные – из 1-й Горноегерской дивизии «Эдельвейс» (1. G.D.) 49-го Горнострелкового корпуса генерала Конрада) под командованием капитана Х. Грота (всего 18 человек) на высоту 5633 м (5642 м) западной вершины Эльбруса.
21 августа 1943 года 11 часов обер-фельдфебель Кюммерле и капитан 4-й Горно-стрелковой дивизии Макс Геммерлер водрузили флаг Германии и чуть ниже вершины два треугольных штандарта 1-й и 4-й горно-стрелковых дивизий.
24 августа 1942 года Л.П. Кельс получил от командира 214-го кавалерийского полка майора С. И. Степанова приказ выбить противника с этого перевала, откуда егеря обстреливали советские вьючные караваны, двигавшиеся по ущелью Накры из Сванетии к перевалу Донгуз-Орун, и могли выйти в тыл советских войск. Ранее предпринимавшаяся попытки выбить егерей с перевала Басса наступлением в лоб из ущелья Накры оказались неудачными.
24 августа 1942 года утром Л.П.Кельс повел людей на перевал Басса по хребту от перевала Донгуз-Орун, чтобы оказаться выше егерей.
24 августа 1942 года вечером отряд Л.П.Кельса, продвигаясь по хребту в сторону перевала Басса, подошел к снежной части хребта, ведущей непосредственно к перевалу. Еще перед ночевкой Кельс послал донесение в полк с просьбой начать в 11.00 демонстрацию наступления на перевал из ущелья Накры.
25 августа 1942 года утром к 10.00 отряд Л.П.Кельса подошел к скалам, господствующим над перевалом. Видимость была плохой. Часть людей пришлось оставить для прикрытия тыла, а остальные начали подъем. Демонстрация наступления имела успех. Немцы с перевала открыли огонь по наступающим кавалеристам, но удар отряда Л.П.Кельса заставил их отступить в ущелье реки Ненскрыры. Захвачено 2 легких пулемета, автоматы и много боеприпасов.
25 августа 1942 года к 12.00 – 14.00 на перевал Басса поднялся командир 214-го кавалерийского полка майор Степанов. Он решил оставить здесь группу своих бойцов и заминировать подступы к перевалу со стороны противника.
25 августа 1942 года два батальона 13 и 91 из боевой группы 4 G.D. полковника Штеттнера фон Грабенхофера розбив одну роту 808-го стрелкового полка и сводный отряд НКВД заняли Санчарский перевал (перевал Санчаро 2592 м.).
Создана Санчарская группа войск из 307-го полка 61-й стрелковой дивизии, батальонов 155-й и 51-й стрелковых бригад, 25-го пограничного полка НКВД, сводного полка НКВД и отряда 1-го Тбилисского пехотного училища.
25 — 26 августа 1942 года Л.П.Кельс с отрядом перешел обратно в Баксанское ущелье, чтобы в дальнейшем начать действовать против егерей, засевших в базе «Новый Кругозор». Эта база находится в лощине между гребнем ущелья ледника Терскол и склонами Гара-баши. Путь от селения Терскол идет туда сначала по сосновому лесу, а затем по травянистым склонам. Выход в лощину через «Волчьи ворота» в крутых скалах узок и труден. Пройти здесь с боем крайне сложно. Л.П.Кельс знал об этом и потому решил подняться со своим отрядом прямо по склону от селения Терскол на гребень, господствующий над «Новым Кругозором».
26 августа 1942 года отряд Л.П.Кельса вышел из Терскола на «Новый Кругозор».
26 августа 1942 года позно вечером подстраховывая веревками друг друга альпинисты, не замеченные противником, сосредоточились на гребне над базой.
27 августа 1942 года на рассвете спешенный эскадрон старшего лейтенанта М. И. Максимова начал подниматься по дороге к «Новому Кругозору». По сигналу начал атаку и отряд Л.П.Кельса сверху на домик «Нового Кругозора» и ворвался на территорию базы.
27 августа 1942 года днем Кельс со своим отрядом спустился в Терскол, а спешенный эскадрон М.И. Максимова остался на «Новом Кругозоре».
27 августа – 1 сентября 1942 года получив подкрепление отряд ст. лейтенанта М.И.Максимова попытался овладеть «Ледовой базой», расположенной на высоте 3800 метров над уровнем моря, но вынужден был отойти, убедившись, что немцы основательно укрепили эту базу и что в лоб ее не возьмешь.
28 августа 1942 года две роты 174-го горнострелкового полка 20-й горнострелковой дивизии полковника А.П.Турчинского отразили атаки егерей на перевал Умпырский. Под Клухором находились основные силы 815-го стрелкового полка, подразделения 256-го артилерийского полка, 220-й кавалерийский полк, прибывшие для подкрепления подразделения 155-й стрелковой бригады, отряд курсантов Сухумского пехотного училища и прибывший 121-й горнострелковый полк.
28 августа 1942 года егеря заняли высокогорное селение Псху (Абхазия) и перейменовали его в «Айнедсбах» (нем. – заброшенный источник). Немецкие саперы построили 22-метровый мост через Бзыбь и переправились через реку, но дальше существенно продвинуться встретившись с отрядом РККА в 400-500 чел. не смогли.
В районе базы «Южная палатка» егеря обошли по склонам 815-й стрелковый полк майора А.В.Коробова, захватили мост у слияния рек и отрезали штаб от штаба дивизии.
30 августа 1942 года генерал-фельдмаршал Лист был вызван в Винницу где Гитлер упрекнул его за то что надо было горный корпус направлять не к Эльбрусу и Сухуми, а на Туапсе. «Вы должны, — заключил Гитлер – сосредоточить усилия группы армии на трех направлениях: Новороссийск, Туапсе и Сухуми, где появились кое-какие перспективы».
31 августа 1942 года подтянув резервы и минометы немцы потеряв 500 человек взяли Умпырский перевал, но им не удалось взять перевалы Псеашха и Аишха. На белореченском направлении егеря 207-го горнопехотного полка 97-й легкопехотной (егерской) дивизии заняли горы Абадзеш и Туба.
23-й и 33-й полки НКВД с 379-м горнострелковым полком 20-й гсд выбили немцев с гори ущелий и ликвидировали угрозу выхода немцев к Черному морю через перевал Белореченский. Командир 4.G.D. генерал Эгельзеер приказал фон Шернеру прекратить наступление.
Развернулись бои в районе Санчарских перевалов, через которые проходил путь в Абхазию к Гадауте и Гаграму.
1 сентября 1942 года газета 1-й немецкой танковой армии «Панцер форан» сообщила, что отряд капитана Грота в бушующую снежную бурю водрузил на Эльбрусе военный флаг и вымпел дивизии «Эдельвейс». Показывали водружение флага и в выпусках кинохроники «Ди Дойче Вохеншау».
2 сентября 1942 года на помощь ст. лейтенанту М. И. Максимову по указанию командира 214-го кавалерийского полка майора Степанов из Терскола к «Новому Кругозору» вновь поднялся отряд Л.Кельса. В район Терскола также поднялся из-за перевала Донгуз-Орун взвод минометчиков, имевших два 120-мм миномета под командованием мл. лейтенанта Н.А.Николаенкова. Один миномет установили в лесу возле базы ЦСКА, второй подняли на вершину Азау-Черет-Кара (3500 м.) с которой с расстояния 1,5 км. обстреливали захваченную егерями базу «Старый кругозор» расположенную на высоте 3200 м.
3 сентября 1942 года началось наступление 394 гсд (121 гсп. майора Оршавы) на Клухорском перевале который обороняли 2-й и 3-й батальон 98-го горнострелкового полка (98 GJR) 1-й горнострелковой дивизии (1 G.D.). Эскадрон который должен был усилить наступавшую группу попал в засаду и был уничтожен. Попаданием мины в блиндаж был убит майор Оршава, начштаба полка капитан Кожемякин получил тяжелое ранение. Рота из 121 –го полка вплотную подошла к перевалу Нохар, но ночевка в горах (был снегопад и мороз до -10 ) привела к обморожению части отряда. На помощь был брошен сводный альпинисткий отряд ст.лейтенанта А.М.Гусева (30 чел).
7 сентября 1942 года отряд Л.П.Кельса, усиленный группой разведчиков лейтенанта И.Г. Григорьянца из 63-й кавалерийской дивизии, вышел в тыл немцев по ущелью ледника Терскол. Отряд ст. лейтенанта М. И. Максимова, которому предстояло наступать по дороге, был усилен двумя стрелковыми взводами 875-го полка 242-й горнострелковой дивизии, которая в это время пришла на смену 63-й кавалерийской дивизии.
Прибыли два отряда с батареей 76,2 мм. орудий, направленных штабом 37-й армии. Один, выделенный 392 стрелковой дивизией возглавлял лейтенант П.М.Костюк, второй состоящий из чекистов и сотрудников милиции Ставропольского края – лейтенант госбезопасности П.К.Кортунов.
8 сентября 1942 года отряд Л. Кельса и разведчики И.Г. Григорьянца, переночевав у ледника Терскол, на следующий день осторожно двинулись вверх по морене.
9 сентября 1942 года вторая ночевка отряда Л.П.Кельса и разведчиков И.Г.Григорьянца была в скалах над «Ледовой базой» ниже «Приюта 11» захваченного егерями.
9 сентября 1942 года на рассвете отряд ст. лейтенанта М. И. Максимова, предварительно обстреляв «Ледовую базу» из минометов начал ее атаку и сосредоточился под прикрытием камней на близких подступах к «Ледовой базе» для решающего броска. Немцы пошли в контратаку. С тыла ударил отряд Л.Кельса. Удалось уничтожить немецких пулеметчиков, ворваться в окопы и открыть огонь по наступающей немецкой цепи. Исход боя был решен, «Ледовая база захвачена». В тот же день отряд Л.Кельса вернулся в Терскол.
11 сентября 1942 года в 2 часа ночи эти две легковооруженных группы (всего 100 чел.) приступили к выполнению поставленной задачи. Командовал этим отрядом НКВД капитан Юрченко. Выступили из селения Эльбрус в верховье Ирикского ущелья.
12 сентября 1942 года днем отряд НКВД капитана Юрченко укрывался в скалах (очевидно на отметке 1835).
13 сентября 1942 года ночью в сильный мороз отряд НКВД капитана Юрченко прошел Ирикский ледник. Инструктор — альпинист Александр Сидоренко прощупывал ледорубом каждый метр пути. Через многочисленные трещины перебирались по доскам, которые несли с собой снизу из селения.
13 сентября 1942 года утром отряд НКВД капитана Юрченко достиг высоты 4200 м., т.е. на один уровень с захваченным немцами «Приютом Одиннадцати».
13 сентября 1942 года укрываясь от немецких наблюдателей отряд НКВД капитана Юрченко провел дневку на ледовом поле .
13 сентября 1942 года ночью начался сильный снежный буран который не дал возможности завершить задуманную операцию.
14 сентября 1942 года утром капитан Юрченко отдал приказ об отходе отряда.
14 -15 сентября 1942 года отряд НКВД капитана Юрченко возвращается в Баксанское ущелье.
16 сентября 1942 года от командования задачу зайти с фланга на «Приют Одиннадцати» получает отряд НКВД майора И. А. Церетели (то-же отряд из Особой группы отрядов НКВД).
16 сентября 1942 года отряд НКВД майора И. А. Церетели начал выдвигаться со стороны ущелья реки Ирик до «Ледовой базы», но были застигнуты бураном и вернулись в Баксанское ущелье.
Т.е запланированное на 14 и 18 сентября 1942 наступление на «Приют Одиннадцати» отрядов из Особой группы отрядов НКВД не состоялось.
Должны ли были совместно с отрядами НКВД капитана Юрченко и майора Церетели И.А. наступать на «Приют 11» и подразделения 897 горнострелкового полка не известно. И мог ли захватить отряд из 100 чел. опорный пункт на «Приюте Одиннадцати» на котором по данным РККА находилось до 2-х рот пехоты с 11-ти станковыми пулеметами и 8 минометами (см. карту-схему). По немецким данным не более 120 егерей с пулеметами, минометами и одним горным орудием. На вновь занятых базах и перевалах располагались силы примерно от взвода до одной-двух рот.
По другим данным (см. Кази-Магомет Алиева) немцев на приюте тогда вообще не было (что вполне вероятно, посколько держать на такой высоте в климатических условиях сентября 200 егерей достаточно сложно и нецелесообразно. Также надо учитывать, что перед 1 G.D. ними была поставлена задача не оборонять Эльбрус, а взять Туапсе и 1-й Высокогорный батальон под командованием майора Райзингера прикомандированный к этой горнострелковой дивизии генерала Ланца был переброшен именно под Туапсе).
Историк Кази-Магомет Алиева в своей книге пишет, что один из советских отрядов подошел к «Приюту Одиннадцати» и обнаружив, что там немцев нет, занял этот приют. Но немцы, вернувшись на приют, обезоружили этот отряд.
Очевидно после этого и увеличили гарнизон Эльбрусского участка до 2-х рот, и развернули сеть опорных пунктов «Аист», «Тракторная дорога», «Кругозор», «Вершина скалы», «Чипер-Азау», «Перевал Азау», «Перевал Хотю-Тау» и почти у самой седловины Эльбруса «Аистиное гнездо», потому что с Эльбрусского участка могли контролировать район Азау и часть Баксанского ущелья.
Противостояла егерям в Приэльбрусье советский 897 – й горнострелковый полк (897 гсп). Его подразделения обошли немецкие опорные пункты на 105 пикете и Ледовой базе и атаковав заставили находившихся там егерей уйти к «Приюту Одиннадцати" и Перевалу Конрада (Хотю — Тау)
В конце августа и в первой половине сентября 1942 года были нейтрализованы попытки немцев небольшими силами спуститься в долину Азау и продвинуться ниже базы Кругозор. В дальнейшем егеря оставили эту базу, а 897 гсп. оборудовал опорный пункт на скала между ледником Азау и ледником Гарабаши на отметке 1695 (см. карту – схему) т.е выше Базы Кругозор. На этом опорном пункте разместился стрелковый 2-й стрелковой роты 897гсп. и минометный взвод. Второй опорный пункт 897 гсп. находился на скалах (отметка 1835 м.) у верховья ледника Терскол (см. карту-схему) выше Ледовой базы.
В сторону «пятигорья» направились для разведки специальные отряды из 8-го моторизованого полка войск НКВД, в составе которого находились альпинисты Л.С.Кропф, В.П.Никитин, К.В.Федоренко, В.Л.Ломако, Х.ч.Залиханов, А.И.Сидоренко.
1 сентября 1942 года Северо-Кавказский фронт преобразован в Черноморскую группу войск под командованием генерал-полковника Я.Т.Черевиченко.
Для ликвидации немцев на Санчаро, захвату их коммуникаций в долине р.Теберда, р.Кубань и перевала Клухор выделили один полк 2-й гвардейской стрелковой дивизии, а также 5-ть отрядов численностью до 1000 человек. Командование группой и руководство операцией возлагалось на майора Ш.О.Церетели, начальником штаба назначен майор Никифоров. Штаб находился в селении Нижний Баксан ( ныне г.Тырнынауз Кабардино-Балкарии).
5 сентября 1942 года Гитлер направил Гальдеру новый план захвата Кавказа: после захвата Новороссийска немедленно перегруппировать силы для наступления на Туапсе.
На перевалах от Клухора до Чипер-Азау остались небольшие отряды егерей.
Вышедший к перевалу Марух 810 стрелковый полк 394 сд под командованием майора В.А.Смирнова и 2-й батальон 808 –го сп 394 сд под командованием капитана В.Р.Татарашвили под ударами сводной группы подполковника Вермахта Айсгрубера состоявшей из 2-го Высокогорного батальона и 1-го батальона 98-го горнострелкового полка отошли на перевал, а затем сдали его.
9 сентября 1942 года по одному батальону 155-го и 107-й стрелковых бригад, 2-го Тбиллиского пехотного училища, артдивизиона вместе с 810-м сп 394 сд пытались до наступления холлодов в октябре отбить у немцев этот перевал, но безуспешно.
9 сентября 1942 года командующий группой армий «А» генерал-фельдмаршал Лист был снят со своего поста.
16 сентября 1942 года немцы оставили перевал Чамашха.
18 сентября 1942 года пришедшая из Сванетии 242 горно-стрелковая дивизия полностью сменила 63-ю кавалерийскую дивизию.
В районе Эльбруса, в долине Нескры, на перевалах Донгуз-Орун и Басса боевые действия вел 897-й горнострелковый полк майора П.И.Сироткина. Он имел 5 стрелковых рот, роту автоматчиков, пулеметную, 2 минометные и саперные роты, батарею 76,2 –мм горных пушек, взводы пешей и конной разведки. В составе полка насчитывалось 1300 бойцов и командиров. Там же находились подразделения из 8-го моторизованного полка НКВД и 28-го отдельного армейского батальона.
На перевале Бечо развернулись подразделения 900-го горнострелкового полка майора Л.Д.Гагишвили, а горные проходы Местиа, Твибер, Цаннер оборонял 900 гсп совместнос 5-м ОГСО. В резерве находились 903 гсп и 769-й горные артполки, а также некоторые подразделения из 214-го кавполка 63-й кавалерийской дивизии.
19 сентября 1942 года советские войска вышли на гребень перевала Нахар, но взять этот перевал и перевал Клухор в 1942 году не удалось.
20 сентября 1942 года 242-я горнострелковая дивизия полковника Г.Г.Курашвили выдвинулась на Эльбрусское направление, заняв линию обороны от реки Нескрыра до перевала Верхний Цаннер (120 км.). Глубина обороны дивизии включала берега реки Ингури и город Зугдиди.
Боевые действия в районе Эльбруса, в долине Ненскрыры, на перевалах Донгуз-Орун и Басса вел 897-й горнострелковый полк майора П. И. Сироткина. В составе полка насчитывалось 1300 бойцов. Сюда же был придан 6-й отдельный горнострелковый отряд, который возглавлял старший лейтенант И. Ф. Леошко, а старшим инструктором военного альпинизма Н. П. Моренец. Перевалы Бечо, Ax-Су, Местийский, Твибер, Семи, Верхний и Нижний Цаннер оборонял 900-й горнострелковый полк с приданным ему 5-м отдельным горнострелковым отрядом.
В целом на Эльбрусском участке и перевалах против частей и подразделений 242-й горнострелковой дивизии РККА действовали два усиленных батальона 99-го грноегерского полка (99 GJR 1-й горнострелковой дивизии «Эдельвейс» 1 G.D.) Горный батальон егерей состоял из пяти рот, в том числе одной пулеметной, и насчитывал в своем составе около 900 человек. На его вооружении находилось 10 станковых и 36 ручных пулеметов, девять 55-миллиметровых и шесть 81-миллиметровых минометов, два 75-миллиметровых горных орудия. В батальон входил саперный взвод.
21-25 сентября 1942 года из кавалеристов 214-го кп, которые поступили в оперативное подчинение командиру 242 гсд, и бойцов 897 гсп был создан специальный отряд численностью «102 человека из числа лучших бойцов 1-го эскадрона 214-го кп (30 человек) и остальных из стрелковых рот 897 гсп. На вооружении имелось не менее 25 автоматов, 4 ручных пулемета, два 50-мм миномета и 5-6 снайперских винтовок. Командиром был назначен заместитель командира эскадрона 214 кавалерийского полка лейтенант Г.А.Григорьянц. Полный список специального отряда отсутствовал.
24 сентября 1942 года на должность начальника Генерального штаба сухопутных войск вместо Гальдера назначен генерал К.Цейтлер, бывший до этого начальником штаба группы армий «Запад».
26 сентября 1942 года специальный отряд (рота) лейтенанта Григорьянца Г.А. начала выдвигаться из Баксанского долины к «Ледовой базе» и затем к отметке 1773 (немного ниже опорного пункта РККА на отметке 1835).
27 сентября 1942 года в 17.00 на командный пункт немецкого Эльбрусского участка обороны (располагался в метеорологической станции возле «Приюта Одиннадцати» камандир — майор Ханс Майер) поступили донесения с опорных пунктов «Аист», «Тракторная дорога», «Кругозор», «Вершина скалы», «Чипер-Азау», «Перевал Азау» и «Перевал Хотю-Тау» о наступлении бойцов РККА.
27 сентября 1942 года в 21.00 по немецким позициям был открыт огонь, который достигал и командного пункта. Под прикрытием пулеметного и минометного огня с бойцы РККА приближался почти вплотную (за 100 метров) к позициям опорных пунктов, но залегли под огнем немецких пулеметов и минометов. Григорьянц дважды поднимал бойцов, продвинулись почти вплотную к немецким позициям потеряв 3/4 личного состава (60 – 75 бойцов). Сам командир роты был ранен в ноги.
Очень сомнительно, что это была лобовая недавно сформированной не имеющей даже полного списка личного состава стрелковой роты РККА под командованием офицера недавно получившего звания лейтенантское звание (в 1929 году был осужден за убийство жены, с 1929 по 1933гг. был в заключении. Судимость снята постановлением Президиума Верховного Совета СССР, перед войной работал зав.парикмахерской Ашхабадского банно-прачечного комбината) на находившихся выше в обороне две роты горных егерей (gebirgsjaeger воевавших уже 4 года, — с 1939) со станковыми пулеметами MG – 34 в каждом взводе и усиленных батареей горных орудий.
Вероятно ее задачей, точно-так же как и задачами ранее пытавшихся организовать атаки на «Приют Одиннадцати» отрядов НКВД было выйти выше «Приюта Одиннадцати» и ночью внезапно атаковать этот опорный пункт. Днем по ледовому полю перед немецкими позициями эта рота передвигаться не могла. К этому времени егеря отразили атаки приданных 242-й гсд частей. Ночью то-же, потому что не имела инструкторов-альпинистов знавших эти ледовые поля. Попробовали вечером под прикрытием тумана проскочить перед немцами. Часть попала в расселины. Остальные были убиты, ранены и за ночь замерзли.
27 сентября 1942 года в 23 часа со стороны специального отряда (роты) лейтенанта Григорьянца прекратился огонь. . И этой роты (отряда) через опорный пукт на отметке 1835 и затем в Баксанскую долину вернулось всего 4 человека.
Атаковали вероятно и с опорного пункта 897 гсп. расположенного на отметке 1695 (впоследствии на ледовом поле возле отметки 1861 были найдены тела бойцов ). Взять перевалы Чипер и Чипер-Азау не удалось.
28 сентября 1942 года в 4.00 часа утра началась атака на самый высокий немецкий пост охранения «Гнездо Аиста» у восточного склона Эльбруса на отметке 4800 метров. Это могли быть только бойцы одного из отрядов НКВД (из Особой группы отрядов НКВД) которые с помощью инструкторов — альпинистов А. Сидоренко, В. Кухтина и Н. Маринца на 500 метров выше «Приюта Одиннадцати» очевидно с той-же задачей которая была поставлена инструкторам-альпинистам В.Кухтину и Р.Шпицеру из отряда НКВД капитана Юрченко и инструкторов-альпинистов отряда НКВД майора Церетели И.А. водрузить на Восточной вершине Эльбруса советский флаг. Но немцы на пути к этой вершине на отметке 4800 (отметка вершин 5642 и 5621 метров) поставили пост охранения который не дал инструкторам-альпинистам с сопровождающими их бойцами (вероятно 20 чел.) отряда НКВД выполнить это задание.
Так что прав был майор Ханса Майера (Hans Maier) что, «нам противостоит группа опытных альпинистов». Отряд был вооружен автоматическим оружием, бойцы имели масхалаты, и по крайней мере инструкторы-альпинисты необходимое горное снаряжение. А альпинисты Сидоренко и Кухтин в сентябре 1942 г. дважды (13 и 28 сентября 1942 г.) в качестве инструкторов-альпинистов отрядов НКВД несмотря на то, что Приют Одиннадцати был занят немцами, поднимались почти до седловины Эльбруса).
Вторая группа этого отряда НКВД под командованием старшего лейтенанта Максимова (вероятно 80 чел.) атаковала немецкие позиции. Атаковать раньше (вечером 27 сентября 1942 г. она не могла, потому что находилась на леднике Азау т.е. ниже Приюта Одиннадцати. Поддерживали атаку этой группы минометчики (очевидно из опорного пункта 897 гсп. на отметке 1695), с большим запасом боеприпасов огонь которых корректировал «опытный наблюдатель».
28 сентября 1942 года к 5.00 утра немецкая ударная группа из отряда майора Ханс Майер , пройдя по леднику, через расселины и обрывы, зашла в тыл этой атакующей группы из особого отряда НКВД (стрелковая рота Григорьянца к тому времени уже погибла, а группа с иснструкторами-альпинистами пыталась уничтожить опорный пункт «Гнездо Аиста»), которые засели у впадины в леднике. Атаковать немцы их не стали, а отрезали пути отхода. К окруженным отправили одиного из русских добровольных помощников (хиви), находившихся у нас на службе, с предложением сдаться в плен. Этот «хиви» возвратился с двумя советскими ранеными. Подошла вторая немецкая ударная группа, по укрывшимся во впадине ударили немецкие минометы. Хиви опять предложил советским бойцам сдаться.
28 сентября 1942 года к 14.00 после атаки двух немецких ударных групп бой закончился. В плен было взято 57 чел. Среди них был командир — старший лейтенант, до войны работавший проводником на Эльбрусе. Это был старший лейтенант Максимов (лейтенант Григорьянц попасть в плен на этом участке немецкой обороны не мог). Это совсем другая высотная отметка куда он добраться не мог, другой отряд советских бойцов (в масхалатах и вооруженных автоматами которые чтобы попасть на место этого боя шли через ледовое поле трое суток. К тому времени он, раненый вечером 27 сентября 1942 г. или умер от ран или замерз).
Но то что найденный на леднике лейтенант с татуировками это Григорьянц Гурен Агаджанович может не совсем соответствовать действительности. Во — первых тело нашли не там где на карте-схеме обозначено место гибели 1-й стрелковой роты 897 гсп. которой командовал Григорьянц. Во – вторых и в атаковавшем 27 сентября 1942 г. стрелковом взводе 2-й стрелковой роты 897 гсп. и в атаковавшей группе ст. лейтенанта Максимова из особого отряда НКВД могли быть лейтенанты которые погибли в этих атаках или попали в расселину и забирать их оттуда было некому.
28 сентября 1942 года генералом И.Н.Биязи (Управление формирования Закавказского фронта) подписан приказ о создании Школы военного альпинизма и горнолыжного дела Закавказского фронта. Место дислокации городок Манглиси, затем спортивная база ДСО «Динамо» в поселоке Бакуриани Боржомского района Грузинской ССР. Первые преподаватели — альпинисты школы: Евгений Абалаков, Иван Черепов, Яков Аркин, Павел Захаров. Поднее пибыли Геннадий Фомин, Иван Рожков, Евгений Колокольников, Борис Медведев, Игорь Стопани, Андрей Малеинов, Алексей Малеинов, Валентин Коломенский, Константин Кралов, Рая Александрова, Вера Смирнова, Анна Просветова и др. Одной из основных задач школы была горная подготовка инструкторов для Отдельных горно-стрелковых отрядов (ОГСО).
конец сентября 1942 года немцы атаковали на Клухорском перевале привлекач к боям на этом участке итальянских альпийских стрелков «Белая лилия». Под Туапсе была отправлена сводная горнопехотная группа «Ланц» сформированная из частей 1-й и 4-й горнострелковых дивизий 49-го горнопехотного корпуса.
В Приэльбрусье остался 99-й горнопехотный полк, 1-й и 2-й дивизионы из 79-го горновьючного артполка, разведбатальон, противотанковый дивизион под командованием полковника фон Ле-Сюра.
В 4 G.D. командира генерала Эгельзеера сменил Кресс, бывший до этого командиром 99 GJR/
октябрь 1942 года бойцы 5-й роты 897-го горнострелкового полка были засыпаны снегом на перевале Бечо, в ущелье Ненскрыра и под перевалом Чипер в результате сильного бурана, продолжавшегося четыре дня, Помощь подоспела к ним только на шестые сутки. Но к этому времени 23 солдата погибли от переохлаждения, а 163 — имели серьезные обморожения.
начало октября 1942 года 1-й Отдельный горнострелковый отряд (ОГСО) на Клухорском направлении совместно с 12-м ОГСО сменили подразделения 815-го стрелкового полка 394-й стрелковой дивизии.
середина октября 1942 года новый командующий 46-й армией генерал-майор К. Н. Леселидзе лично поставил разведчикам 1-го отряда задачу: перейти незаметно через Главный Кавказский хребет на его северные склоны и проникнуть в глубокий тыл противника на дорогу, идущую из Теберды через «Северный приют» на Клухор. По этой единственной коммуникации шло снабжение фашистских войск, занимавших Клухорский перевал. Десять суток разведчики из засад нападали на немецкие транспорты, что способствовало наступлению войск РККА с юга на Клухорском направлении.
20 октября 1942 года из-за холодов активные действия с обеих сторон в Приэльбрусье прекратились. Гарнизоны РККА на Бассе, Донгуз-Оруне и Бечо сократились до 60 человек. На Местиа, Твибере и Цаннере оставались заставы в 20-25 бойцов. Только авиация 366-го авиационного полка продолжала бомбить немецкие позиции. В т.ч. «Приют Одиннадцати» и приют на седловине Эльбрусса.
октябрь – ноябрь 1942 года немецкие войска ниже поселка Нижний Баксана (ныне город Тырнынауз) обошли находившиеся в Баксанской долине советские подразделения. Находившиеся на руднике запасы молибденовой руды через перевал Бечо (с помощью альпинистов Юрия Одноблюдова, Александра Сидоренко, Алексея Малеинова, Григория Двалишвили, Николая Маренца и Виктора Кухтина выполявших приказ полковника Курашвили из штаба 242-й горнострелковой дивизии) 1500 работавших на руднике шахтеров и жителей поселка перенесли в Закавказье. Выведено также и 230 детей. Шахты рудника взорвали. Немцы без боя заняли поселок Терскол, Заюково и всю Баксанскую долину. С Эльбрусского участка они то-же ушли в долину. Зимой на такой высоте не то что воевать, а просто находиться длительное время физически невозможно.
6 ноябрь 1942 года 242-й горнострелковая дивизия генерала Купарадзе начала отход из Баксанской долины через перевал Донгуз-Орун. Пробивал дорогу через этот перевал Моренец.
первые числа ноября 1942 года спустившиеся с ледового поля Эльбруса в Баксанское ущелье «Группа 80» с альпинистом Сидоренко обнаружив, что в селениях Эльбрус и Тегенекли советских войс уже нет решили выходить к перевалу Донгуз-Орун. Несколько дней были в домике бывшего ветеринарного поста. У перевала Донгуз-Орун встретил Одноблюдова. Затем Сидоренко получил приказ спуститься в Местию – административный центр Сванетии где встретил Малеинова, Кухтина и Моренца.
Сидоренко остался в Местии в распоряжении штаба 900-го горнострелкового полка.
Разведгруппе лейтенанта Малеинова приказали обследовать ледники Дзинар, Ласхедар, пройти Твибер и другие перевалы.
22 ноября 1942 года генерал-полковник Эвальд фон Клейст вступил в должность командующего группой армий «А».

www.hochgebirgs.ru

От хижины до дирижабля

Интригует само название приюта. Однако история его появления довольно банальна. В начале XX века в Пятигорске действовало Кавказское горное общество. Оно объединяло любителей географии и альпинизма. В 1909 году группа из 11 членов общества отправилась в поход на Эльбрус. На высоте около 4 тысяч метров они разбили временный лагерь. Покидая его, альпинисты на камне сделали краской надпись «Приют 11». Спустя 20 лет на этом месте построили хижину, сохранив название.

Изначально это было здание из досок, обитое железом. В нем могло разместиться около четырех десятков человек. Вызывают уважение люди, способные поднять на такую высоту большое количество стройматериалов. Поскольку приют пользовался популярностью и не мог вместить всех желающих, неминуемо встал вопрос о его расширении. Архитектор и альпинист Николай Попов разработал проект трехэтажной горной гостиницы на сто человек.

Строительство началось в 1938 году. Для доставки стройматериалов пришлось наводить переправы через трещины во льду. Поскольку Попов был также конструктором дирижаблей, здание напоминало цеппелин. При нем была котельная и дизельная, где поставили генератор. В общей сложности на строительство ушло около года. Первые постояльцы появились в приюте во второй половине 1939 года. Долгие годы это была самая высокогорная гостиница в Европе.

Фото: На пути к вершине

www.vpoxod.ru

Дедушка русского альпинизма

Как ни странно, но столь знаменательное для отечественного альпинизма понятие «Приют 11» связано с иностранцем – уроженцем Швейцарии Рудольфом Лейцингером (1843-1910). Страстный альпинист и поклонник горных вершин, а как иначе мог относиться к горам рожденный в Швейцарии молодой человек, был беззаветно влюблен в горный Кавказ. Возможно, именно эта страсть и стала причиной его переезда в Россию в 1863 году. Добившись колоссального успеха в промышленной и финансовой деятельности, уже в 1888 году он переезжает в Пятигорск – поближе к столь желанному Эльбрусу. Для города Лейцингер делал так много, как мог: основал Цветник, заложил трамвайную линию, отдал свою усадьбу под штаб Кавказского Горного общества, всячески поощрял увлечения молодежи альпинизмом.

Уроженцу живущей туризмом Швейцарии Пятигорье представлялось подобной же туристической меккой. Именно поэтому Лейцингер столь активно занимался развитием края, прокладыванием туристских троп, строительством хижин для восходителей, выпуском Ежегодника КГО со статьями известных ученых и топографов.

Именно группой экскурсантов, состоящей из одиннадцати человек, в 1909 году во время восхождения по тропе от поляны Азау к Восточным склонам Эльбруса был заложен будущий «Приют одиннадцати». Вряд ли кто-то из 11 восходителей того похода подозревал, сколь символичной окажется их шутливая надпись на камнях возле разбитых палаток. Сам Лейцингер одобрил это место для будущей стоянки, столь же положительно он отнесся и к названию – «Приют 11». Символично, что такой важный шаг в истории развития альпинистского движения Кавказа был сделан при жизни «Дедушки русского альпинизма», как после смерти в 1910 году стали именовать господина Лейцингера.

Приют одиннадцати: от времянки для монументального строения

В 1929 году на Эльбрусе, на месте, отмеченном как «Приют 11», была возведена обшитая железом деревянная будка, которой, впрочем, оказалось недостаточно для большого количества желающих подняться на вершину по этому маршруту.

На стены этого некрепкого на вид здания также была перенесена символичная надпись «Приют одиннадцати». Но уже в 1932 году будка была заменена бараком, вмещавшим не более 40 туристов, с плоской крышей, на которой размещали палатки из-за невозможности разместить всех желающих в самом здании. Но строительство полноценного здания базы для альпинистов началось только в 1937-38 годах, когда необходимость в большом и вместительном помещении стала наиболее остро.

Всемирно известный «Приют одиннадцати» был спроектирован известным альпинистом, архитектором и строителем дирижаблей Николаем Поповым. Видимо, именно поэтому здание напоминало этот воздушный транспорт своей формой.

Трудно осознать, с какими сложностями и проблемами столкнулись строители в процессе возведения новой базы. До начала подготовки площадки и собственно возведения максимально комфортабельного в подобных условиях убежища необходимо было доставить к месту строительства взрывчатку, геодезические инструменты и прочее. Груженые караваны ослов потянулись по опасным тропам только после ухода последних туристов. Середина 1937 года оглушила Восточный склон великой горы мощными взрывами подготовительных работ, активность которых позволила достаточно быстро расчистить площадку для будущего строения. Очередная сложность состояла в том, что доставить материалы для возведения здания по тому же пути было практически невозможно, а если и возможно, то это отняло бы не менее пяти лет.

Исследователями было принято решение о возведении надежных мостов между трещинами в леднике на другой стороне склона, где рельеф был более пологим. Быки, лошади, ишаки, сани, повозки и прочие средства – все использовалось для того, чтобы как можно быстрее доставить необходимые материалы. Особенности погоды заставляли работать только ночью и утром, когда дорога была скована морозом.

Уже к концу осени 1938 года на склоне вырисовывался силуэт жилого здания, который был оснащен и котельной, и дизельной. Сами строители не уставали восхищаться чудом инженерной мысли великого Попова, который смог создать нечто столь великое, полезное и рациональное для будущих поколений альпинистов. Монументальный первый этаж был возведен из дикого камня, а второй и третий, формой напоминавшие не то надутый дирижабль, не то кабину автобуса, представляли собой деревянный каркас, наполненный плитами-утеплителями и оббитый оцинкованным железом.

Удобные комнаты на 2-8 человек, рундуки для личных вещей, душевые, кухня, водоснабжение, канализация и отопление – выстроенная база ничем не напоминала первый «Приют 11», а скорее походила на первоклассную гостиницу с уникальным видом из окна.

Трагедия приюта 11

Просуществовал «Приют 11» не столь долго, как планировали его создатели. Оставшись невредимым во время Великой Отечественной войны, простояв заброшенным вплоть до 1957 года, он принимал туристов вплоть до трагических событий 16 августа 1998 года. Трагическая случайность (по одной из версий на огонь вместо кастрюли с водой была поставлена емкость с бензином) привела к практически полному разрушению здания из-за огня.

К счастью, человеческих жертв удалось избежать, равно как и серьезных травм. Потерю вещей и снаряжения альпинисты восприняли стоически, а вот гибель самого здания оказалась для многих серьезным ударом.

Нарушения техники безопасности приписывают как венграм, путешествующим без сопровождения, так и чешским туристам с российским гидом. Однако официальные обвинения никому не были предъявлены, поскольку весомых доказательств нет.

Сегодня на Эльбрусе «Приют одиннадцати» ничем не напоминает то великолепное и монументальное здание, которым оно было задумано. Руины и обгоревшие обломки былой славы хоть и защищают туристические палатки от урагана и снега, но не могут подарить им былого тепла и уюта. В настоящее время строительство новой гостиницы, проект которой  отдаленно напоминает осовремененный «Приют», продолжается достаточно медленными темпами. Альпинисты России и всего мира не теряют надежды вновь увидеть расцвет этого региона, а новенькая база должна стать финальной точкой, которая ознаменует верность идеалам Лейценгера, Попова и сотен других сподвижников русского и мирового альпинизма.

zextrem.com

Многие о слышали о Приюте 11, рассматривали на фотографиях, некоторые поднимались к нему как туристы и альпинисты. И лишь немногие использовали его как ночёвку на пути к вершинам Эльбруса. Но мало кто знает, как возник Приют 11? Кто авторы проекта?

Летопись Приюта начинается с удивительнейшего человека, швейцарца Рудольфа Рудольфовича ЛЕЙЦИНГЕРА (1843-1910).

В 1863 году из небольшого швейцарского городка Нетшталь в Россию приехал 19-летний юноша по имени Рудольф Лейцингер. Он много слышал о Кавказе и мечтал побывать в этих прекрасных горах. Приезд в Россию считал первым этапом на пути к Кавказу. Новую страну он полюбил настолько, что не помышлял о возвращении на Родину. Работать начал в Тамбове, завел собственное вполне успешное дело. Среди местных предпринимателей он очень скоро завоевал репутацию человека энергичного, надежного в делах, сторонника всего нового и прогрессивного.

Страстный любитель природы, альпинист-самоучка после первого же путешествия по Кавказу, Рудольф Лейцингер становится еще более горячим поклонником его красот. В 1883 переезжает на постоянное жительство в Пятигорск и покупает не малый участок земли под собственный дом-усадьбу. Начинает активно заниматься благоустройством города, на что тратит большую часть собственных средств. Рудольф Рудольфович был основателем и членом товарищества Пивоваренных заводов Пятигорска. За первые полтора года жизни в Пятигорске он открыл завод по обработке солода и небольшую кофейную фабрику.

Его Пятигорские предприятия были оснащены самой современной (для того времени) техникой. Все это занимало не мало времени, но наряду с постановкой промышленных предприятий, он активно и не безуспешно развивал сельскохозяйственное производство. Обладая непоседливым характером, Лейцингер внутри всех своих дел умел находить время для личных путешествий по Кавказу. Он прекрасно понимал, что дикий и загадочный край с природой фантастической красоты, буйной растительностью и, главное, огромным числом минеральных источников, мог стать приманкой для любителей путешествий, не только из России, но и Европы. Он лелеял мысль о превращении Пятигорья (так тогда называлось это место) в курорт мирового значения!

На рубеже XIX-ХХ вв. Лейцингер поставил вопрос о создании Кавказского Горного Общества (КГО), ссылаясь на опыт Швейцарии, процветающей за счет туризма. В конце июня месяца 1899 года в Николаевском цветнике Пятигорска, собралось 50 человек представителей местной и столичной интеллигенции для выработки положения и определения конкретных действий по созданию Общества. Р.Р. Лейцингер был избран председателем рабочей группы, которая в конце года направила в Москву проект Устава «Кавказского Горного Общества в Пятигорске». Лишь 14 декабря (старого стиля) 1901 года Министром Земледелия и Государственных Имуществ А. Ермоловым Устав КГО был утвержден.

Весь свой талант организатора Р. Лейцингер вложил в осуществление идеи регулярных экскурсий (путешествий) по родному краю. При неустанном внимании и активном его участии разрабатывались проекты создания туристских троп и хижин на интересных маршрутах. Для экономии средств он в собственном доме размещает канцелярию КГО, справочное бюро и зал для экскурсантов. Здесь же были размещены первые коллекции, собранные членами Общества во время своих путешествий.

Для созданного при Обществе бюро по альпинизму и краеведению по просьбе неутомимого Лейцингера, командующий войсками Кавказского округа генерал от инфантерии Фреде выделяет 212 листов топографических карт Кавказа.

Третий год своей деятельности Общество начало выпуск Ежегодника «Кавказского Горного Общества», на страницах которого стали появляться материалы исследовательской деятельности членов Общества, результаты организационной работы, путевые очерки – страницы путешествий. В летний сезон по 2-3 раза в месяц выпускался «Вестник КГО», отражавший его текущую деятельность. Сам Лейцингер часто публиковался в сборниках английских, французских, немецких, швейцарских Обществ. Он состоял почетным членом ряда зарубежных Горных Обществ и альпийских Клубов.

1903 год – новое подвижническое дело. В ознаменование 100-летия со дня официального утверждения Александром Первым курортного значения региона Кавказских Минеральных Вод, Р. Р. Лейцингер предложил и активно включился в осуществление проекта – строительство и пуск в Пятигорске электрического трамвая. Он же наметил и первую трассу: от железнодорожного вокзала, мимо «Цветника» к Провалу(тот самый, где незабвенный О.Бендер обилечивал простодушную публику).

 К сезону 1905 года Лейцингер приходит к мысли, что для широкого развития туризма, экскурсий, исследования гор были привлечены сотни увлеченных последователей, нужно начинать подготовку молодого поколения.

«Молодой человек должен иметь возможность путешествовать, закалять себя, он должен увидеть свою великую родину для того, чтобы вырасти достойным гражданином, а поскольку необходимыми средствами учащиеся не располагают, государство обязано содействовать им в этом…» – такую позицию занимал и отстаивал Рудольф Рудольфович.

Министерство Народного Просвещения поддерживало предложения и начинания Лейцингера по развитию ученического туризма, принимались и вводились общероссийские программы, например, к моменту окончания гимназии все гимназисты должны были посетить три великих российских города: Киев, Санкт-Петербург и Москву, т.е. шло создание общенациональной культурно-патриотической (краеведческой) программы.
«Ежегодник КГО» (№5, 1911-1912 гг.) вот как описывал предоставляемые Р.Р. Лейцингером условия для групп прибывающих в Пятигорск:
«Экскурсионным группам учащихся предоставлялось …бесплатное помещение на 3-4 дня, срок совершенно достаточный для осмотра городов и посещения таких популярных вершин, как Машук и Бештау.»
(О лаколитах Машук, Бык, Бештау, я ещё буду писать отдельный пост.)

Весной 1909 года началась реализация самого грандиозного проекта Рудольфа Рудольфовича – прокладка пешеходной тропы от поляны Азау к Восточной и Западной вершинам Эльбруса. С этой целью была организована экспедиция на Эльбрус, на юго-восточном склоне которого, на «Кругозоре», был сооружен каменный приют, который получил название «Лейцингеровский». Летом того же года, 11 человек из 18 участвовавших в экспедиции добрались до скал на высоте 4130 метров . Крупные камни защищали ее с востока и с севера, словно естественные стены, участники экспедиции соорудили еще одну защитную стенку, с западной стороны:

«Нас осталось одиннадцать. Два проводника, один учитель, четыре экскурсанта Р.Р. Лейцингера и четверо нас. Довольно крутым подъёмом, слегка свернув влево, мы поднялись к левому краю большого ущелья со снежными склонами, на дне которого зияли огромные трещины. Прошли немного по краю и, перейдя крохотный перевалец, свернули опять вправо к последней группе камней в этой местности. В 2 ч. 30 м. дня мы достигли середины этой группы, где и решили расположиться на ночлег. К этому побуждало нас как то, что выше не было уже камней, настолько удобных, как и то, что всем хотелось отдохнуть и собрать силы для предстоявших трудностей.

Анероид показывал 4320 м. Мы выбрали место, где камни были несколько крупнее и образовывали площадку в несколько квадратных сажень, защищённую с севера и востока естественными стенами. Немного отдохнув, мы принялись за работу и в короткое время расчистили место для «постели» и соорудили ещё одну невысокую стенку с запада. На этом диком каменном островке, затерянном посреди моря снегов, на высоте, несколькими сотнями метров превосходящей высоту Юнгфрау, — предстояло нам провести ночь, быть может, самую необычную в нашей жизни.

Мы назвали это место Приютом одиннадцати. Это название было одобрено впоследствии Рудольфом Рудольфовичем Лейцингером, который, между прочим, нашёл это место вполне пригодным для второй хижины. Я думаю, что она должна быть построена именно здесь, ибо выше нет уже скал, на которых можно было бы её основать, не опасаясь снежных завалов».
Ф. Дунаевский. Пешком по Главному Хребту. Попытка восхождения на Эльбрус 1909 г.

Так появилось место ночёвок названное Приют-11.

22 января 1910 г . Р. Лейцингер умер… На следующий день в газете «Пятигорское Эхо» был помещен некролог на смерть Рудольфа Рудольфовича Лейцингера. На венке от Кавказского Горного Общества было написано: «Дедушке русского альпинизма».

В 1929 г. на этих скалах была установлена деревянная будка, обшитая железом. В 1932 – здание барачного типа на 40 человек. Из-за недостатка мест палатки иногда ставили прямо на плоской крыше барака. «Плечом к плечу» там помещалось ровно четыре «памирки».

В сезон 1937-1938 годов начались геодезические, взрывные и строительные работы «Приюта одиннадцати», в котором давно нуждались многочисленные альпинистские группы.

«…Первыми на будущую строительную площадку (4200) поднялись архитектор-альпинист Н.М.Попов и альпинист-шуцбундовец Ф.А.Кропф. Попов имел широкие полномочия от ТЭУ ВЦСПС для окончательного выбора места под строительство отеля. Кропф был приглашен как специалист в вопросах горной безопасности. Разгоревшиеся страсти постепенно улеглись, и большинство спорщиков согласилось с выбранным местом на скалах чуть выше существующего здания Приюта 11-ти . Все мы, конечно, приняли в этом самое деятельное участие. Много спорили о преимуществе того или иного места. Каждый доказывал правильность своего выбора. В дружеских беседах Попов ознакомил «эльбрусцев» с планами постройки трехэтажной гостиницы, рассчитанной на максимум удобств, возможных в сложных и суровых условиях высокогорья. По его предположению строительство должно полностью развернуться в недалеком будущем. С понятным нетерпением ожидали мы начала этого события.

На Эльбрусе вместо «карточных домиков», которые строились до сих пор, будет воздвигнуто большое трехэтажное здание современного типа. Долгожданный момент, наконец, наступил: в середине 1937 года с «Кругозора» потянулись караваны ослов, нагруженные ящиками со взрывчаткой и разными геодезическими инструментами. Осенью, после ухода с Эльбруса последних летних туристов, начались геодезические работы и пробное бурение. И вот в один прекрасный день склоны седого великана огласились раскатами мощных взрывов, потрясавших окружающую местность. Веками не пуганные альпийские галки, в шутку прозванные «эльбрусскими соловьями», с громкими, тревожными криками тучей поднимались в воздух и спешили убраться подальше от внезапно оживших скал. Взрывы поднимали вверх фонтаны вечномерзлой земли и камней. Наконец все затихло.

Взрывники ушли, оставив после себя ровную площадку и котлованы под фундамент будущих зданий. Повсюду воцарилась привычная тишина, нарушаемая лишь свистом ветра. Еще во время перевозки взрывчатки руководители стройки пришли к выводу, что при таких темпах транспортировки понадобится не менее пяти лет, чтобы доставить все необходимые грузы на строительную площадку. А ведь гостиницу необходимо полностью закончить к летнему сезону 1939 года. Возник вопрос — как быть? Выход нашли. По смелому решению инженера Попова одновременно со взрывными работами приступили к сооружению тракторной дороги от Терскола по склонам массива Гарабаши через «Новый Кругозор» (так, в отличие от существующего «Кругозора», была названа поляна, находившаяся приблизительно на одной высоте), до средней части Терскольского ледника. На высоте около 3800 метров дорога кончалась, и дальнейший путь на «Приют одиннадцати» проходил по эльбрусским ледникам и фирновым полям. Он имел протяженность всего четыре километра, вместо семи (через «Старый Кругозор») и более доступный, сравнительно пологий рельеф. В 1938 году началось строительство гостиницы. Между «Ледовой базой» (так назвали место окончания дороги) и «Приютом одиннадцати» навели надежные мосты через ледниковые трещины, и вот по вечным снегам потянулись караваны с различным строительным грузом.

Здесь можно было встретить и обычные русские сани с подсанками, на которых лошади перевозили длинные детали, и быков, тащивших волоком тяжелые бревна, и юрких ишачков, мелко семенивших ножками по хорошо укатанной дороге, и, наконец, людей, переносивших тот груз, который по разным причинам нельзя было доставить иначе. Перевозили в ночные и утренние часы. Днем отдыхали, дожидаясь ночных заморозков, которые надежно сковывали «раскисшую» за день на палящем солнце необычную дорогу. Незабываемая картина тех лет стоит перед глазами! Ночью и ранним утром непрерывным потоком идут санные караваны. Подъем крутой и путь тяжелый. Идут караваны среди ледяных просторов Эльбруса, который сурово смотрит на людей, осмелившихся нарушить его вечный покой! Идут по белоснежному покрову, спрятавшему бездонные трещины ледников многометровым слоем слежавшегося фирна! Эта необычная ледовая дорога тех лет очень напоминала зимнюю дорогу где-нибудь в Подмосковье. Так же понурив головы, устало идут лошади по наезженной колее со следами навоза и сена. Возчики в полушубках с кнутом за голенищем сапога или валенка покрикивают на них, похлопывают рукавицами рука об руку, чтобы согреться. И только двуглавый Эльбрус да зияющие невдалеке трещины в леднике заставляют непрерывно думать об опасностях, ежечасно подстерегающих на этой необычной ледниковой трассе.

Однажды для ускорения транспортировки попытались использовать гусеничный трактор с санями, но на фирновых полях он обрушил своей тяжестью мост и провалился носом в трещину. Только после многодневного труда удалось извлечь оттуда «чугунного коня». Трактор ушел вниз и больше не появлялся на склонах Эльбруса. На место будущей гостиницы прибыли строители. Работали дружно, и на скалах быстро поднимался остов будущего здания.

Каждого посещавшего Эльбрус осенью 1938 года поражал необычайный вид гостиницы, выросшей за короткое время на его склоне. Доживавший последние дни старый убогий «Приют одиннадцати» сиротливо стоял рядом с новым соседом и напоминал скорее сарай для дров, чем жилое помещение. Санная дорога просуществовала до глубокой осени, пока ее не засыпали осенне-зимние снегопады. Но все это не пугало строителей, основное было уже перевезено. Отделка здания внутри продолжалась до декабря, и только наступившие суровые морозы и отсутствие отопления заставили отделочников прерваться до будущего года. Еще летом в самый разгар стройки, когда остов здания только начал вырисовываться, на «Приют одиннадцати» для восхождения на Эльбрус пришла группа иностранцев, сопровождаемая Сеидом Хаджиевым. Все свободное время он проводил среди строителей, ведя с ними задушевные беседы. «Мне уже шестой десяток, — говорил он, — с 1902 года я являюсь эльбрусским проводником, тридцать пять раз я был на Эльбрусе, сейчас иду в тридцать шестой, и с гордостью могу сказать — больше меня никто не поднимался на наш Минги-тау!.. Строя эту гостиницу,— продолжал он, — вы делаете большое и нужное дело, ведь Эльбрус станет доступнее, и на него ежегодно будут подниматься тысячи альпинистов. Вот приеду в Нальчик и расскажу Калмыкову о стройке, ведь он ее еще не видел. А осенью обязательно приведу его сюда и он увидит все собственными глазами». Не знал тогда старейший проводник, что на Эльбрусе он в последний раз… В июне 1939 года после предварительной подготовки вновь начал действовать «эльбрусский тракт» (так называли дорогу между «Ледовой базой» и «Приютом одиннадцати»).

Снова потянулись караваны, перевозившие последние грузы. В новом здании посетители получали полноценный отдых. Отпала необходимость тратить силы и время на установку палаток, на такое кропотливое Занятие, как приготовление пищи и воды. По комфортабельности гостиница напоминала первоклассный отель большого города. Один из его первых посетителей в шутку назвал его «отель над облаками». В дальнейшем это меткое название привилось.»

«…К осени здания жилого корпуса, дизельной и котельной были практически готовы. Их формы вызывали у строителей не простое недоумение и восхищение одновременно. Их формы напоминали не полностью надутый дирижабль (сказывался опыт Н.М.Попова в строительстве дирижаблей) или походили на кузов огромных автобусов. Их верхняя часть была скруглена, чтобы надежно противостоять мощным зимним (да и не только зимним) ветрам и штормам. Для их ветронепроницаемости они были обиты листами оцинкованного железа. Основной корпус гостиницы овальной формы имел три этажа. Первый из дикого камня, второй и третий каркасного типа из деревянных деталей. Для утепления по всему периметру зданий под листами железа прокладывались специальные теплоизоляционные плиты.

Первый этаж (там разместились кухня, душевые комнаты и складские помещения) был сложен из камня. Второй и третий этажи – деревянные, утепленные специальными теплоизоляционными плитами, здесь были комнаты на 2-8 человек, столовая на 50 мест и «элитные» номера. Комнаты-каюты, рассчитанные на проживание от двух до восьми человек, оборудовали двухъярусными откидными полками вагонного типа. В каждой имелись рундуки для вещей и столики. Два верхних этажа и крыша были обиты оцинкованным железом. Радовали глаз натертые до блеска паркетные полы и отделанные линкрустом стены и потолки. При гостинице была котельная и электростанция, работали центральное отопление, в водопроводе – холодная и горячая вода, канализация.

«…Первыми жильцами нового «Приюта одиннадцати» были сотрудники Эльбрусской экспедиции, занявшие половину третьего этажа. Там они оборудовали прекрасные лаборатории, мало похожие на прежние — в палатках, разбитых на снегу. Теперь сотрудники не беспокоились, что приборы неожиданно занесет снегом и проделанная работа пойдет насмарку. Они ходили именинниками, потирая руки от удовольствия и поминая добрым словом строителей. На том же этаже были комнаты для иностранных альпинистов. Туристы и альпинисты о новой гостинице отзывались с теплотой, нередко восторгались ее отделкой и благоустройством. Москвич Леонид Коротков в книге отзывов написал: «Еще в столице я слышал о том, что на Эльбрусе строится гостиница. Но то, что мне довелось увидеть, превзошло ожидания. Пожалуй, не в каждом городе найдешь подобную гостиницу. Комната, в которой я живу, обращена к Эльбрусу, и он стоит передо мной во всей своей красоте. Из коридорного окна видны многие вершины Кавказа и знаменитая Ушба, о которой я столько слышал. Часами любуюсь горами.

Такого зрелища нигде, кроме «Приюта одиннадцати», не увидишь. Разве что в кино! Я сам строитель и поражен тем, что вся работа производилась вручную, без применения механизмов. Удивляет, каким образом удалось доставить вверх все необходимое для строительства гостиницы? Ведь сюда даже налегке не каждый сможет дойти, здесь очень трудно дышать. Как же строители за короткое время сумели соорудить такой дворец? Преклоняюсь перед ними и думаю что выражу общее мнение сердечной благодарностью. Спасибо, товарищи! Спасибо и тем, кому принадлежала идея постройки гостиницы!»
«…Некоторые из иностранных альпинистов, не вдумываясь в трудности строительства на Эльбрусе, требовали такие вещи, как рояль, джаз и даже… чистильщика обуви! А один француз выразил возмущение отсутствием лифта.»

В.Кудинов «Эльбрусская летопись«

Выстояв в войну как и те, кто его строил, израненный осколками бомб и пулями, разоренный внутри, стоял Приют 11 бесхозным до 1957 года. И вновь исправно принимал странствующих путешественников и альпинистов. Насчитав 59 лет своей истории и сгорев как дирижабль, на который он так был похож.

По свидетельству спортсменов из альпклуба «Северная столица», пожар случился из-за пренебрежения к мерам пожарной безопасности. Но это следствие, а не причина:

«…Группа В. Панасюка и С. Бодрова в 14 часов спустилась с вершины Эльбруса и занималась приготовлением пищи. Около 16 часов Сергей Бодров находился на кухне: «Я стоял в полушаге от вспыхнувшей канистры. Когда загорелось, автоматически выплеснул воду из своей кастрюли на огонь. Мне показалось, что почти сразу появился Вася Панасюк с огнетушителем в руках. Помня, что где-то неподалеку есть еще один огнетушитель, я отправился на его поиски. Честно говоря, я был в шоке. Когда нашел огнетушитель и пошел обратно к столовой, то не смог пробиться сквозь толпу, ломанувшую на выход. Венгры на кухне были, но они не при чем. Фокус с канистрой сделал кто-то из наших, по-моему, даже местных». Его рассказ продолжает Василий Панасюк: «Огонь моментально охватил столовую и попер по коридору. Уже через пять минут французы не могли спуститься с третьего этажа, и им снизу бросили веревку для спуска. Один из них здорово ударился о каменный парапет между первым и вторым этажом.

Мы стали эвакуироваться: взяли только то, что сгребли руками. Пока будили нашего немецкого камарада – Дирхофа, который после спуска с вершины принял снотворное и спал крепким сном, времени собирать шмотки уже не осталось. Жаль, не допили французский коньяк — кайфовали перед обедом. Известный Юра Соловьев так вообще вышел в одних трусах. Венгры были без сопровождающего, вот на них и хотели все свалить…»
http://www.alpklubspb.ru/ass/a286.htm

ВИДЕО: пожар на Приюте 11

Нынешнее убежище расположено в бывшей дизельной Приюта (Дизельхат), хижине Валерия Шувалова и «Озоне». Убогое и жалкое зрелище. Кто не вместился, ставят палатки за каменными стенами сгоревшего здания. Как символ короткого, мутного времени либеральной демократии Ельцина.

А вот местные власти республики, живущие за счет многомиллиардных федеральных субсидий по программе «Юг России», предпочитают тратить эти деньги на другие отели. Например гостиннично-офисный центр «Милан» на Каширском шоссе в Москве, купленный «для поднятия престижа» республики.

Постройку нового Приюта взял на себя частный московский инвестор и добровольцы. Используя современные материалы, но постаравшись сохранить внешнее сходство с погибшим зданием Приюта.

В 1987 году власти Пятигорска решили снести дом Лейцингера, он мешал элитной застройке, портил вид. Только заступничество всех Пятигорцев спасло дом. Спасибо им. Сейчас в нём, как и раньше располагается возрожденное Кавказское Горное Общество и Школа Детского Туризма.

Материал подготовлен: liveinternet.ru

alp.org.ua